Система «Агрессия». План Аршала. Создатель страха. Евгения Лопес

колесо тонким слоем было измазано землей с уличного газона, о чем девушка также позаботилась заранее… Отпечатки выпачканных пальцев мистера Оллфорда оставили на цифрах четкий след. Теперь код от замка был ей известен.

      Задача с оружием решилась совсем просто – в процессе работы она присмотрела на кухне длинный, тонкий острый нож, который удобно было вонзить в самое сердце…

      Словом, практическая подготовка операции проходила вполне успешно. Но одновременно Ким занималась также и наблюдением за мистером Оллфордом – для психологического изучения своего объекта.

      И результаты этих наблюдений ее обескураживали.

      Ученый пребывал в каком-то чрезвычайно странном, как мысленно сформулировала для себя Ким, безжизненном состоянии. Это состояние было постоянным, не зависело ни от времени суток, ни от каких-либо других обстоятельств.

      Плечи, опущенные подавленно и угрюмо – словно на них давил мучительный, невыносимый груз. Глаза – тусклые, смотревшие в никуда – взгляд их либо поверхностно скользил по окружающему пространству, либо тяжело падал вниз, под ноги. Медленная походка, заторможенность, абсолютная замкнутость; на лице – выражение безысходности, обреченности и апатии. При необходимости общения он разговаривал с собеседниками бесстрастно и учтиво, но было заметно, что эта любезность стоила ему титанических усилий. В общем, мистера Оллфорда одолевала самая убийственная степень депрессии – и это было абсолютно очевидно.

      На неприметную работницу кухни ученый обычно не слишком обращал внимание. Лишь неизменно вежливо здоровался и сразу вновь погружался в себя, в свои мысли – и мысли эти явно были безрадостными. Создавалось впечатление, что мистер Оллфорд не живет, как все люди – а с усилием тянет собственное существование, тянуть которое ему по какой-то причине необходимо.

      В других условиях Ким наверняка бы попыталась разгадать эту любопытную психологическую загадку, но, к сожалению, сжатые сроки, отведенные ей на операцию, этого не позволяли. День, назначенный для выполнения задания, приближался стремительно.

      Параллельно она присматривалась и к мистеру КлЭлтону – от тоже был ей весьма интересен как типаж, но уже в несколько другом аспекте.

      Эндрю обладал крайне неуравновешенным характером, в основе которого лежало болезненно раздутое самомнение и ненасытная жажда чужого восхищения. Без внимания окружающих он страдал, капризничал и пускался в рассуждения об ограниченных обывателях, не способных оценить блеск истинного таланта. Несколько раз Ким заставала его вечером в компании молоденькой лаборантки: величественно подняв в руке стакан с виски, мистер Клэптон вспоминал свои телевизионные интервью и сетовал на идиотов, не понимавших его гениальных книг; девушка смотрела на него простодушно-восторженно…

      Должность и связанный с ней статус были невероятно важны для Эндрю: он бдительно следил, чтобы везде и всюду его почтительно величали господином Директором. Требовал