Безжалостный рыцарь. Эшли Джейд

возьму что-нибудь выпить, – бросила через плечо Бьянка – которая, очевидно, нарядилась восточной танцовщицей, – прежде чем скрыться в гостиной.

      Как я и предполагала, у каждого парня, мимо которого она проходила, начинали течь слюнки. Все оказалось настолько запущено, что некоторые даже бросали своих девушек и шли к столу, заставленному напитками, вместе с ней, хотя точнее было сказать с нами, ведь черта с два я оставлю младшую Ковингтон одну в этой клетке, кишащей львами.

      – Держу пари, на кухне есть содовая, – с надеждой предположила я, но она покачала головой.

      – Она нам не нужна. – Бьянка взяла красный пластиковый стаканчик из стопки. – Я не пью. Это только для вида.

      Я собралась спросить ее, зачем ей делать это, но знакомый голос позади нас весело пробормотал:

      – Да это же лучший репетитор в мире.

      Лучший репетитор, мать его. До сих пор мы провели только одно занятие, и растяпа уснул посреди него.

      Я повернулась лицом к Оукли. На нем был парик с двумя длинными косами, ковбойская шляпа и рубашка с огромным растением в горшке. На груди у него болталась гитара, а в руке, разумеется, покоился косяк.

      Такая же подвыпившая Морган – которая, кажется, была сексуальной медсестрой, – повисла на его плече.

      – Я думала, мы собирались подняться наверх и померить тебе температуру? – промурлыкала она.

      Оукли одарил ее накуренной улыбкой.

      – Подожди минутку, малыш.

      Бьянка рядом со мной напряглась: секунду она выглядела так, словно ее ударили ножом в сердце, а после быстренько пришла в себя. Я сделала мысленную пометку спросить ее об этом позже. Вряд ли она бы мне сказала, но попробовать стоило.

      Я заметила слово «триггер», нацарапанное на гитаре Оука, и ухмыльнулась. Оукли не производил впечатление человека, который слушал кантри, но я поняла, почему он являлся поклонником этого музыканта, учитывая их общую любовь к марихуане.

      – Дай угадаю… Вилли Нельсон?

      – Отлично! Да! – Он усмехнулся. – Наконец-то кто-то додумался.

      – Мой отец слушал его музыку, сколько я себя помню.

      – Он реально классный чувак. – Оук изучал мой наряд с озадаченным видом. – Библиотекарь?

      – Я же говорила, – прощебетала Бьянка, прежде чем сделать глоток из своего стакана и посмотреть на Оукли. – Ты выглядишь потряса…

      – Какого хрена? – пронесся по помещению зловещий голос.

      До того, как я успела осознать, что происходит, высокая фигура в футбольном шлеме и майке «Патриотов» с номером двенадцать уже неслась в нашу сторону. Стоило ей приблизиться, как я поняла, кто это.

      Меня не удивляло, что такой самоуверенный квотербек, как Коул, нарядился еще одним самоуверенным квотербеком на Хэллоуин.

      – Какого черта ты здесь делаешь?

      На мгновение мне показалось, будто он обращается ко мне, но нет, он метал искрами из глаз в свою младшую сестру. Бьянка попыталась что-то сказать, но Коул снял шлем.

      А потом и футболку.

      С разных сторон раздались свисты и улюлюканье, и я заставила себя не обращать