Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст. Сборник статей

цивилизацией за пределами колючей проволоки. Эту книгу открывает серьезная попытка известного российского историка сталинизма О. В. Хлевнюка проследить взаимосвязь между Гулагом и «не-Гулагом». Именно Хлевнюк наиболее точно и систематично придерживается компаративного подхода, но такой подход также присутствует почти во всех главах книги. Так, например, У. Белл рассматривает интегрированность сибирского ГУЛАГа в общую экономику войны, А. Сиддики помещает научные шарашки (группы инженеров и ученых в ГУЛАГе) в более широкий контекст истории советских специалистов. Сиддики описывает, как иллюзия бесплатного принудительного труда даже побудила НКВД к попыткам нацеливать научно-техническую интеллигенцию на профессии, полезные для деятельности ГУЛАГа, например профессию геолога, чтобы потом путем ареста «вербовать» на работу на горнодобывающих или промышленных предприятиях. Д. Хили, в свою очередь, рассматривает ГУЛАГовскую медицину и лагеря для инвалидов в свете общей советской политики по отношению к инвалидам. Будучи неотъемлемой частью авторских интерпретаций, подобные параллели способствуют возвращению ГУЛАГа в историю Советского Союза в целом.

      Наконец, ставится под сомнение резкость перелома 1956–1958 годов, которую принято подчеркивать в исторических исследованиях. Научный подход к проблемам лиц, вернувшихся из ГУЛАГа, интеграции выживших узников в советское общество и тесной связи лагерей ГУЛАГа с их окружением показывает, что она преувеличена. Все три фактора присутствовали, в частности, в поселениях и даже городах, возникших вокруг лагерей и продолжавших существовать после окончания эпохи сталинских массовых репрессий [Добсон 2009; Barenberg 2014]. В данной книге содержатся исследование Э. Кустовой о реинтеграции спецпоселенцев из Литвы и Западной Украины в советское общество и размышления Дж. Пэллот о пережитках ГУЛАГа в постсоветской пенитенциарной политике. Хронологические сопоставления, присутствующие в обеих работах, выводят читателя за пределы временных границ, издавна принятых в исследованиях ГУЛАГа.

      Наиболее смелые и далеко идущие сопоставления в данной книге обусловлены тем, что она содержит богатый, наводящий на размышления фактический материал для сравнений. То ли из-за относительной изолированности советских исследований от других областей, то ли из-за акцента на исключительность тоталитарной парадигмы (не считая сравнений с национал-социализмом и фашизмом) и, конечно, из-за длительного недостатка эмпирически насыщенных архивных исследований в истории ГУЛАГа удивительным, даже поразительным образом недооценивался сравнительный элемент. Одна из главных целей этой книги – начать исправлять эту ситуацию. Поскольку именно немецкая наука в последние годы стала лидером в сравнительных исследованиях концентрационных лагерей, написать заключение была приглашена Б. Грайнер, внесшая большой вклад в литературу на эту тему[5].

      Две главы, авторства Д. Бира и Дж. Пэллот, посвящены сопоставлению

5

См. [Greiner, Kramer 2013; Jahr, Tih el 2013], а также литературу, процитированную Б. Грайнер и Д. Байрау в этой книге.