Обойму монетами не набьешь. Сергей Зверев

буду сделать за эту сумму?

      – А что, есть разница? – надменно поинтересовался Тимохин.

      – Еще какая. – Улыбка Мангуста стала жесткой, больше похожей на оскал. – Вы, господин Тимохин, не шлюху снимаете, которая вам за бабки что угодно сделает. Если вы наводили обо мне справки, то должны знать – у меня есть определенные принципы. За дела некоторого рода я не берусь никогда. Так что если ваше задание окажется именно такого рода, то можете хоть вдвое больше обещать – я не соглашусь.

      – А если впятеро больше? – с интересом спросил Тимохин. – Вы же знаете, у меня есть такая возможность.

      – Все равно, – отозвался Мангуст, спокойно, но твердо. – Знаете ли, Игорь Михайлович, я уже давно понял, что всех денег в мире не заработаешь. А потребности у меня не такие уж и большие, мне и того, что есть, хватает.

      – Так зачем вы вообще работаете?

      – Я не говорю, что меня вообще не интересуют деньги. Просто мне не нужны деньги слишком грязные, – слово «слишком» Мангуст выделил голосом.

      – А какие именно деньги для вас слишком грязные? – спросил Тимохин. Теперь в его голосе звучал искренний интерес. – За какие дела вы не беретесь? Это не секрет, надеюсь?

      – Нет, – покачал головой Мангуст. – Все просто и ясно. Я не берусь убивать невинных людей. То есть тех, кто ни в чем не замешан, ни к чему не причастен.

      – Таких людей обычно никому и не надо убивать, – пожал плечами Тимохин.

      – Всякое бывает. Иногда именно такие становятся, например, неудобными свидетелями. Или еще что-нибудь в этом роде.

      – Ясно. Какие у вас еще правила?

      – Не связываюсь с торговлей наркотиками и людьми.

      – А оружием?

      – Это – сколько угодно. И последнее – я не работаю против России как государства.

      – А это как понять?

      – Очень просто. Если вам, скажем, нужно помочь против какого-нибудь конкурента – я в принципе могу это сделать. Но если бы ко мне обратилась иностранная фирма, я бы послал ее по известному адресу. Я, знаете ли, люблю свою родину. Какая-никакая, а моя, другой не будет.

      Пару секунд Тимохин молча сидел за столом, уперевшись руками в подбородок. А потом так же молча встал, обогнул стол, подошел к Мангусту и протянул ему руку.

      Мангуст с легким недоумением пожал ее.

      – Просто удивительно, – чуть хриплым голосом сказал Тимохин, – остались еще в стране приличные люди, не все скурвились.

      Он вернулся на свое место.

      – В общем, ни один из ваших принципов при работе на меня не пострадает, – заявил он.

      – Очень хорошо, – кивнул Мангуст. – И все-таки, нельзя ли уже перейти к конкретике? В чем конкретно работа будет заключаться?

      – Вот в чем. Слушай. Короче говоря, я получил наследство.

      Сказав это, Тимохин замолчал.

      – Поздравляю, – с легкой иронией в голосе сказал Мангуст. – Хотя и подозреваю, что по сравнению с вашими капиталами любое наследство выглядит просто смешно.

      – А вот тут-то ты и не прав! – заявил Тимохин, снова неожиданно вскидывая опущенную голову. Видимо, у него