Обойму монетами не набьешь. Сергей Зверев

Пабло было уже почти семьдесят лет, – продолжал Энрике. – Он хотел побывать у вас в стране, но здоровье не позволило.

      «Оно и к лучшему, – подумал Мангуст. – А то как бы дедушка не разочаровался. В девяностых у нас такое творилось, что Латинская Америка просто отдыхает».

      – Интересно, не поэтому ли он решил завещать свое состояние именно мне? – негромко спросил у Энрике Тимохин.

      – Точно я не знаю, но думаю, что эта причина была основной, – отозвался тот.

      – А скажите, что это за особое условие в завещании? Вы знаете что-нибудь о нем?

      – Об этом вам лучше поговорить с сеньором Агиларре, – уклончиво ответил Энрике.

      – Кто это? – наморщил брови Тимохин.

      – Нотариус, – с легким удивлением в голосе объяснил Энрике. – Мы же как раз его и ждем!

      – А, начальник Родригеса! Я просто сразу не понял.

      – Кстати, вот и он. – Энрике смотрел куда-то за плечо Тимохину.

      Русские обернулись.

      Сеньор Агиларре, душеприказчик покойного, оказался пожилым мужчиной высокого роста. Волосы у него были черные с проседью, лицо узкое, осанка – словно шпагу проглотил. В общем, когда Энрике поименовал его доном, никакого внутреннего дискомфорта не возникло – это действительно был самый настоящий дон.

      После взаимных приветствий все снова расселись за столом. Мангуст слегка напрягся – сейчас наконец должна быть внесена какая-то ясность. Быстро выяснилось, что все заинтересованные лица говорят по-английски, а значит, можно обойтись без переводчика. Увидев, как на лице Степана промелькнуло растерянное выражение, Мангуст мысленно хихикнул – знание языков это такая вещь, которую никакая снайперская стрельба и рукопашный бой не заменят. Хотя, кстати сказать, он Степану и в бою бы не уступил, надо полагать.

      – Итак, господин Тимохин, в первую очередь хочу вам сказать, что вы – абсолютно законный наследник всего имущества покойного, кроме некоторых мелочей, которые он завещал слугам, – начал Агиларре. – Все документы составлены безупречно, ручаюсь вам. Впрочем, вы можете проверить все сами или поручить это любому вашему доверенному лицу, – Агиларре с достоинством кивнул Мангусту. Нотариус тоже пока считал его российским юристом.

      – Вам виднее, сеньор Агиларре, – ответил Тимохин. – Вы знаете все тонкости местного законодательства, а мои специалисты нет. К тому же я отправлял текст завещания на экспертизу в одну из известных международных компаний, и меня уверили, что все в полном порядке. Но там говорится о некоторых дополнительных условиях, о которых ничего не сказано открытым текстом. Я так понимаю, что из соображений секретности.

      – Именно так, – кивнул нотариус. – К тому же такова была воля дона Пабло. Я должен сообщить вам об этих условиях в личной беседе. Что сейчас и сделаю. Но сначала я хотел бы вас предупредить...

      – О чем?

      – Видите ли, последняя воля умершего человека часто кажется странной. Поверьте, за время своей работы я повидал такое количество условий,