Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 4-5. Олег Северюхин

хорошо подвешен язык и я мог контактировать с любым нужным мне человеком, но вот что я мог делать, это был вопрос из вопросов. Так можно задать вопрос профессору или академику:

      – А что вы можете делать?

      И профессор ответит:

      – Я умею думать, если бы я этого не умел, то давно стоял бы в яме и лопатой выкидывал оттуда землю, но я придумал экскаватор, который копает ямы. Вот и думайте, что я умею.

      Инспектору кадров я ответил так же, как ответил бы ей любой академик:

      – Я – управленческий работник, – и нисколько при этом не покривил душой. – Я могу управлять и организовывать людей на исполнение любых задач. Технические вопросы пусть решают специалисты, а управленческие вопросы пусть решают управленцы.

      Выйдя из кабинета инспектора по кадрам, я огляделся и с правой стороны в конце коридора увидел дверь, блеснувшую позолотой пластинки владельца.

      – Интересно, что это за туз расположился в стороне от главного управленческого корпуса, – подумал я и пошёл в сторону того, что блеснуло.

      Подойдя поближе, я увидел бронзовую пластинку с надписью: «Алехандро Гривас, инвестор». Я постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. То, что я увидел, меня настолько удивило, что я даже не знал, что и сказать.

      За письменным столом сидел дед Сашка.

      Он совершено не удивился моему появлению и сказал буднично:

      – А я ждал тебя раньше, где ты так прохлаждался?

      Мы обнимались с ним так, как это умеют делать только русские. Мы похлопывали друг друга по спине и немного отстранялись, чтобы лучше рассмотреть того, встреча с кем оказалась неожиданной, но желанной.

      – Пойдём ко мне, – сказал дед Сашка, сложил все бумаги и запер их в сейф.

      Алехандро Гривас снимал трёхкомнатную квартиру неподалёку от конторы. Зачем тратить на поездки час времени, когда можно пройтись пешком по утренней свежести. Кроме того, должность инвестора не предполагала чётко ограниченного рабочего дня, и вообще было непонятно, что он делает.

      Сев за стол и наскоро утолив голод, я попросил деда Сашку рассказать всех о его приключениях.

      – А чего тут рассказывать? – просто сказал дед. – Приключения были у тебя. Когда тебя загребли в полицию, я под шумок ушёл из собравшейся толпы и пошёл туда, куда глаза глядят. Одним слово – никуда. Подальше. Денег в карманах ни гроша, французского языка не знаю, шпрехаю по-немецки да по-испански, костюм шибко у меня неприглядный. Да и какой может быть костюм у человека, который грохнулся с небес на землю, будучи придавленным канистрами с бензином. Хорошо хоть рожа и борода не обгорелые. Куда идти и что делать, ну, убей меня Бог, даже ума не приложу. Покумекал я по-стариковски и подумал, что раз я во Франции, то и нужно жить по французским правилам, а именно: шерше ля фамм. Ищи женщину. Какую же женщину мне найти? Молодуха не подойдёт, у неё одни танцульки на уме. Ту, которых любил Бальзак, так тем романтику подавай, чтобы увядающей молодостью