Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

стол. Его пепельные волосы, прямые и длинные, двумя кулисами обрамляли лицо. Острый подбородок лежал на высоком белом воротнике. Какой-то он весь старинный, подумала Сашка.

      – Саша, – сказал горбун раздумчиво. – Вам никогда никто не говорил, что вы – отдельный, особенный человек? Которого ждет отдельная, очень важная миссия?

      – Нет, – быстро сказала Сашка.

      Горбун улыбнулся:

      – Оно и к лучшему. Звездной болезни нам не надо… Но вот, Александра Самохина, пришло ваше время. Вы не просто лучшая наша студентка, вы редкостное дарование, можно сказать, подарок. Вас ждет великое будущее. А что это значит?

      Сашка недоуменно молчала.

      – Это значит прежде всего, что ваше настоящее – ежедневный рабский труд, без лени, без страха, без колебаний. Работа – подготовительная, – которую вы проделали на первом курсе, ничтожна по сравнению с тем, что вам – нам с вами – предстоит еще выучить, усвоить, отработать. Сегодня – прямо сейчас – мы начинаем готовиться к переводному экзамену, который вам предстоит на третьем курсе, зимой.

      Она слушала, навалившись животом на стол. Горбун говорил с легкой улыбкой, но он не шутил, о нет, и Сашка прекрасно понимала, что он не шутит.

      За раскрытым окном колыхались липы. Сашка чувствовала левой щекой теплый ветер с едва ощутимым привкусом осени.

      – Вам кажется, что вы материальны, Саша?

      Вопрос был задан таким снисходительным, таким небрежным тоном, что Сашка невольно хлопнула глазами.

      – А разве нет?

      Горбун улыбнулся. Он сидел за преподавательским столом, перед ним лежали журнал посещений – и CD-плеер. Сашка когда-то мечтала иметь такой.

      – Да, – кивнул Николай Валерьевич. – На данном этапе вы куда более вещны, чем мне хотелось бы. Три семестра мы будем с этим воевать, три семестра вы будете разрушать свою материальную составляющую и наращивать информационную. Смысловую. Идеальную, если хотите, хотя это слово в данном случае неточно. А мы будем бороться за точность, Саша, нам это очень важно – точность формулировок… Вы хотите что-то спросить?

      Портнов никогда не позволял такую роскошь – спрашивать. Сашка на минуту отвела глаза, посмотрела на липы под окном. В первый день сентября они стояли зеленые, будто посреди лета.

      Она могла бы спросить, что ждет их всех на экзамене через полтора года. И что за профессиональные склонности она выявила, и какова будет ее профессия. Она могла задать сотню вопросов, на которые не желал отвечать Портнов, которые ставили в тупик ее однокурсников. Но она спросила:

      – Вы, случайно, не знаете… я… тогда, на зимних каникулах… никого не убила?

      Горбун не удивился.

      – Нет. Кстати, тот эпизод очень характерен… Первый случай в вашей жизни, когда ваша информационная составляющая серьезно надорвала материю. К сожалению, бесконтрольно, спонтанно и очень опасно. Вы переживали?

      Сашка отвела глаза.

      – Понимаю. Если вы думаете, что из вас растят монстра-убийцу, вы ошибаетесь.

      – А