Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

подъезде потемнело. Человек в синей кепке стоял у входа, закрывая свет.

      – Александра…

      Она дернулась, будто ее шандарахнуло током.

      – Надо поговорить. Можно, конечно, так бегать до бесконечности, но в этом нет ни радости, ни смысла.

      – Вы кто? Откуда меня знаете?

      Она тут же вспомнила, что мама много раз называла ее по имени – на улице, на пляже. Ничего удивительного, что он знает ее имя. Захотел – и узнал.

      – Давайте сядем на лавочке и поговорим.

      – Я не собираюсь ни о чем с вами… Если вы не перестанете ходить за мной, я позову… я обращусь в милицию!

      – Саша, я не убийца и не грабитель. У меня к вам серьезный разговор. Определяющий всю вашу жизнь. Лучше будет, если вы меня послушаете.

      – Я не собираюсь. Уходите!

      Она повернулась и кинулась вверх по лестнице. К черной дерматиновой двери с номером «двадцать пять».

      На втором этаже все двери были рыжие. С тусклыми стеклянными табличками, и на них совсем другие номера. Сашка обомлела.

      За спиной негромко звучали шаги. Темный человек поднимался по лестнице.

      – Я хочу, чтобы это был сон! – крикнула Сашка.

      И проснулась.

* * *

      – Мама, какое сегодня число?

      – Двадцать четвертое. А что?

      – Но ведь вчера же было двадцать четвертое!

      – Вчера – двадцать третье. Так всегда на отдыхе – числа путаются, дни недели забываются…

      Они спустились во двор, в безветренное и белое, будто молоко, душистое утро. «Павлиновые» деревья стояли неподвижно, как две розовых горы с цветущими на них абрикосами. Веселая толпа пляжников текла вниз по Улице, Ведущей к Морю. Сашка шла, почти уверенная, что это снова сон.

      У туристического киоска стояли, изучая маршруты и цены, молодые супруги. Их мальчишка – жвачка в зубах, колени в зеленке – примерял очки для подводного плавания. Темного человека не было нигде, но ощущение сна не проходило.

      Они купили кукурузы. Сашка держала ее, теплую, пока мама вытаскивала из сарайчика и устанавливала на камнях прокатный шезлонг. Мягкий желтый початок пропитался солью, кукурузные зернышки, не успевшие огрубеть, таяли во рту. Огрызки сложили в полиэтиленовый кулек, и Сашка вынесла его к урне у входа на пляж.

      Темный человек стоял далеко, в толпе. Смотрел на Сашку из-под непроницаемых очков.

      – Я хочу, чтобы это был сон, – сказала Сашка вслух.

      И проснулась на раскладушке.

* * *

      – Мама, давай сегодня уедем.

      Мама от удивления чуть не выронила тарелку:

      – Как? Куда?!

      – Домой.

      – Ты же так рвалась… Тебе что, здесь не нравится?

      – Я хочу домой.

      Мама пощупала Сашкин лоб.

      – Ты серьезно? Почему?

      Сашка неопределенно пожала плечами.

      – У нас билеты на второе число, – сказала мама. – Брала за месяц. И то достались боковые. И за квартиру у нас заплачено по второе. Саш, я не понимаю, ты же радовалась…

      У нее было такое растерянное, такое огорченное и беспомощное