Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

твердо. – Отдайте ее мне, пожалуйста.

      – Был у меня знакомый, – мужчина перевел взгляд с Сашки на монету и обратно. – Черный археолог, двадцать лет ему. Тоже все копался в Крыму в каких-то ямах… Зарабатывал, помню. А потом его зарезали. Куда-то он сунулся, понимаешь, куда не следовало.

      – Я ни в каких ямах не копалась, – Сашка смотрела на его ладонь. – Это мне подарили. Это мое.

      Их взгляды встретились. Мужчина хотел что-то сказать, по-прежнему неторопливо и снисходительно, но осекся. Сашка готова была в этот момент драться за монету, кричать, рыдать, скандалить, царапать ему лицо; наверное, эта ее готовность прочиталась во взгляде.

      – Как хочешь.

      Золотая кругляшка упала в протянутую Сашкину ладонь. Сашка судорожно сжала пальцы и так, задержав дыхание, вернулась к маме.

      Та сидела на своем месте, безучастно глядя в окно и ничего вокруг не замечая.

* * *

      Осень наступила в октябре, сразу и надолго. Красные кленовые листья прилипли к мокрому асфальту, как плоские морские звезды. Сашка жила между школой и курсами при университете: задавали очень много – конспекты, сочинения, контрольные. Ни на что другое не оставалось времени, занятыми оказались даже воскресенья, и это Сашку устраивало. Она обнаружила, что загруженный работой мозг наотрез отказывается верить в таинственных незнакомцев с их заданиями, в золотые монеты, являющиеся на свет из желудка. Даже море, доброе летнее море с красным буйком на волнах, казалось нереальным, а уже все связанное с ним – и подавно.

      И мама ожила. С окончанием лета закончилась и депрессия, тем более что работы в их конторе было, как всегда, невпроворот. Обе они, запертые в ежедневной круговерти, запретили себе думать о несбыточном – каждая о своем. И до поры до времени это замечательно удавалось.

      Потом пришло письмо из Москвы. Мама вытащила его из почтового ящика, долго вертела в руках, прежде чем открыть, потом все-таки распечатала и прочитала.

      – Валик развелся с женой, – сказала, обращаясь к включенному телевизору.

      – Ну и что? – грубовато спросила Сашка.

      Мама сложила письмо обратно в конверт и ушла к себе в комнату. Сашка выключила телевизор и засела за учебник, по десять раз перечитывала параграф по истории – и не понимала ни слова. Поляне, древляне… Их проходили-то, кажется, в пятом классе, а вот поди ж ты – в программе есть…

      А может быть, все обойдется? Мало ли какие отношения бывают у людей. Конечно, плохо, что он развелся с женой… И еще хуже, что пишет об этом…

      Зазвонил телефон. Пытаясь думать о полянах и древлянах, Сашка взяла трубку.

      – Алло?

      – Добрый вечер, Саша. Это я.

      Светила настольная лампа. Лил дождь за окном. Лежал раскрытый учебник. И все такое реальное, будничное. И – этот голос в трубке.

      – Нет, – тихо сказала Сашка. – Вас…

      У нее чуть было не вырвалось «Вас не бывает». Но она прикусила язык.

      – Сколько монет?

      – Тридцать семь.

      – А сколько было?

      – И было тридцать семь. Честное слово.

      – Я жду внизу возле подъезда. Спустись на минутку.

      И