Сокровища мертвых. Борис Бабкин

послышался ответ, – успокойся. Мы решим эту проблему. Сама к тебе прибежит.

      – Она не прибежит, – нервно отозвался Степан, – найдет другого, и все.

      – Увидишь, – ответили ему.

      Поселок Выселки

      – А кто этот молодец-удалец? – негромко спросил у Филимона Лука Демьянович.

      – Все шуткуешь, батя! – усмехнулся сын. – Ему уже пятьдесят стукнуло. Мы работаем вместе, и как компаньон он меня вполне устраивает. У тебя-то как дела?

      – Как сажа бела. Участковый нынешний, Юрка Салтыков, – зверь чистый. И нет никакой возможности с ним договориться. На Золотом ручье вроде как золотишко пошло. Малехо, но имеется. Мужики Денова там местечко облюбовали и моют на лотки. А моих с проходнушкой Салтыков наладил, едрена корень. Говорит, берите допуск, тогда и мыть станете. А на кой…

      – Я считаю, тебе вообще это прекращать нужно, – перебил сын. – Теперь на это все строже смотрят. Сейчас тут золото берут по цене немного выше приемных пунктов. Вывезти почти невозможно. Те, у кого канал имеется, вывозят сами.

      – Поучи отца птицу разделывать, – проворчал Лука Демьянович. – Я ж не для продажи его мою, а для производства. Ты ж говорил…

      – С этим тоже не выходит. Во-первых, денег надо немерено вложить в цех и оборудование. Во-вторых, замучаешься получать разрешение. В общем, пока не выходит.

      – Смею вас заверить, уважаемый Лука Демьянович, – подошел к нему Штейн, – сейчас производство золотых…

      – А тебя кто за язык тянет? – ожег его взглядом тот. – Я для первого раза тебе вот что скажу: не садись к столу, коли не приглашают, а то и поварешкой по лбу получить можно.

      – Извините, – посмотрев на Филимона, поспешил сказать Штейн.

      – А ты сам, мил человек, как деньгу-то зарабатываешь? – поинтересовался Лука Демьянович.

      – Покупаю у вашего сына мясо, меха и орех. И оба мы довольны. Правда, хотелось бы большего, но обижаться грех.

      – Верующий, что ль? – нахмурился старик.

      – Крещеный, – ответил Штейн, – и крест имеется.

      – Неправильная ваша вера, – проворчал Лука Демьянович. – Крепка древняя вера. Вот мы, староверы, и есть настоящие верующие. А вы так!.. – махнул он рукой. – Сейчас вон по телевизору кажут – все в Бога верят. И президент крестится, и остальные. Даже этот коммунист главный, Зюганов, и то вроде как молится. А кто ж тогда церкви-то рушил да попов сажал, даже стрелял? Вот она, вера ваша. Зря ты с ним связался, Филька, – он взглянул на сына, – такой завсегда в выигрыше будет. А ежели коснется дела серьезного, и предаст али продаст.

      – Иннокентий не предаст и не продаст, – заступился за напарника Филимон. – Не раз проверен. Ты нас, батя, кормить будешь?

      – Скоро обед. Желаете, молочка с хлебушком откушайте. А ежели погодите, баньку с паром примите, хворь и усталость как рукой снимет.

      – Хозяин! – В комнату вошел рыжебородый здоровяк.

      – Емеля, твоя неделя! – засмеялся Лука Демьянович. – И чем порадуешь, едят тебя комары?

      – Да все вроде нормально. С якутами договорились. Как будет