Баиловский сад. Виктор Семенов

вляя на ходу фуражку и спотыкаясь о болтающийся сбоку палаш, быстрым шагом направился дежурный по роте курсант Валерий Тагиев. За три шага до Назаренко он остановился и, приложив руку к головному убору, доложил:

      – Товарищ командир! Дежурный по роте курсант Тагиев.

      – Тагиев, где дневальный?

      – На обеде с ранним расходом[1], товарищ командир.

      – А подсменный?

      – На консультации у руководителя диплома капитана второго ранга Никитина. Сейчас должен подойти.

      – Тагиев, дневальных вы распустили, сами ушли к себе в комнату. Может, снять всю вашу смену, чтобы вы уже доделали все свои дела, а завтра заступите снова?!

      – Товарищ командир, дневальный сейчас должен вернуться с обеда, а пока я буду находиться здесь. Больше не повторится.

      – Вам быть здесь. А когда подойдёт дневальный, срочно вызовите старшину роты.

      – Товарищ командир, так мне на камбуз нужно идти столы принимать.

      – Вызовите старшину роты, а потом идите принимать столы. Что непонятного?

      – Есть!

      Дверь в комнату командира захлопнулась, и в коридоре установилась тишина, которая нарушалась журчанием воды в гальюне и завыванием за окном жарких бакинских ветров.

      Чтобы унять нарастающее раздражение, Тагиев стал нервно прохаживаться по коридору возле тумбочки дневального, а через открытую входную дверь прислушиваться к шагам на лестнице. Но там, как назло, стояла такая же тишина, как и в роте.

      Раздражаться Валерке было отчего. На следующий день в два часа дня он должен сдать своему рецензенту законченный и прошитый в типографии диплом. Так как диплом был не секретный, а работы – непочатый край, Валерка притащил его в общежитие и дописывал во время дежурства в своей комнате. Закончить работу нужно было до завтрашнего утра и в девять утра сдать в типографию, чтобы до обеда его успели прошить. Поэтому сегодня после смены с суточного дежурства Тагиеву предстояла ещё одна бессонная ночь на кофе и сигаретах, чтобы всё это успеть.

      Первые отдалённые шаги на лестнице послышались минут через пять-семь. Кто-то неторопливо прошёл первые два этажа и начал подниматься на третий, где располагалась 25-я рота. Наконец из-за лестничного пролёта появилась перешитая под «гриб» фуражка дневального по роте курсанта Гены Алёхина, который не спеша возвращался с обеда.

      – А, Гена, давай быстрее, да! Сколько жрать можно?! Мне десять минут назад уже нужно было на камбузе столы принимать, да ещё и самому пометать[2] неплохо было бы. А я здесь вашу тумбочку охраняю.

      – А что, Вартанов так до сих пор и не вернулся со своей консультации? – искренне удивился Алёхин, заходя в роту.

      – А Вартанов, наверное, «службу понял». Как в одиннадцать часов свалил к своему руководителю на полчаса, так до сих пор и не появлялся.

      – Не понял, так он что, теперь к концу дежурства решил нарисоваться?

      – Не знаю. После обеда приду, и если он до этого времени не появится, буду выяснять, куда этот теняра подевался. Ты, кстати, старшину роты не видел?

      – Он второй взвод на обед повёл.

      – Ген, я на камбуз побежал. Ты от тумбочки далеко не отходи, командир злой как собака – снимет.

      Тагиев выбежал из роты и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, понёсся вниз по лестнице.

      В роте опять наступила тишина. Минут через двадцать её нарушил отдалённый шум на первом этаже в фойе общежития, который затем стал быстро нарастать и скоро перешёл в топот множества ботинок, громкие разговоры и смех на лестнице. 25-я рота возвращалась с обеда.

      Первым в дверь влетел Гридасов Вова.

      – Гена, командир в роте?

      Алёхин показал рукой в сторону кабинета командира роты и кивнул.

      Вольница и внутренняя свобода, возникающие в отсутствие начальства, обламывались.

      Гридасов чертыхнулся и не спеша пошёл в свою комнату, напевая популярную у выпускников песню:

      Есть у меня диплом,

      Только вот дело в том,

      Что всемогущий маг

      Лишь на бумаге я.

      Вслед за Гридасовым в дверь вломились ещё несколько человек из первого взвода и, отталкивая друг друга, со смехом понеслись в противоположный конец коридора, где стоял теннисный стол.

      В роте повально увлекались настольным теннисом, и в свободное время вокруг стола собиралось до двенадцати-пятнадцати человек. Стол был один, и тем, кто опаздывал, доставались только зрительские места.

      За теннисистами вошёл старшина роты, главный корабельный старшина Звягинцев, и направился в кабинет командира роты. Постучавшись и получив разрешение, Звягинцев вошёл в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Один за другим курсанты продолжали заходить в роту.

      Не успевшие перекурить после обеда внизу, перед входом в корпус, направлялись в умывальник, который был штатным местом для курения.

1

Проверка дежурным по роте готовности столов роты перед приёмом пищи.

2

Покушать