На Афон. Борис Константинович Зайцев

[18 об.] 23 мая. Утро, в 7 ч.[асов] поздняя литургия. Служит о. Мисаил[165] в сослуж.[ении] оо. Пинофрия[166] [sic!] и Виссариона – половина по русски, пол.[овина] по-гречески. После обеда едем с о. Виссарионом на лодке в Нов.[ую] Фиваиду[167]. Погода чудная. Проходим мимо Ксенофа[168] и Дохиара[169]. В Фиваиде встречает о. Николай, „фондаричный“. Идем по „пустынникам“. Подымаемся в гору, покрытую сосн. [овым] лесом, кое где по ней разбросаны каливы пустынников – отдельн.[ые] домики. Заходим к о. Игнатию. Выходит оч.[ень] высокий старик, борода с проседью, но оч.[ень] бодрый, ведет к себе в домик, состоящий из галлерейки стеклянной // [19] стеклянной, как всегда с портретами царей и иконами (на одн.[ой], большой, изображено Распятие Спасителя), начинается разговор. О. Игнатий оч.[ень] словоохотлив, рассказывает горячо, с жаром, – свою биографию, свое обращение, события, помогшие ему. Говорит много, сбивае отклоняется, но расск.[азывает] оч.[ень] живо, хотя и неск.[олько] утомительно. Отдельные части расск.[аза] оч. весьма ярки. В общ.[ем] впеч.[атление] оч.[ень] хорошее.

      24 мая. Ночь на „фондарике“. Блохи. Отворяю окно, свеж.[ий] воздух, засыпаю. В 6 ч.[асов] литургия. Мал.[енькая] церковь, поют оч.[ень] плохо, хуже, чем где-либо на Афоне, монахов мало. Все очень // [19 об.] старые, и очень утомленные. Одеты оч.[ень] бедно. Днем они работают на „киперах“ („кипос“, по-греч.[ески] огород, русское искажение – кипер). Тем трогательнее упорство их. Некоторые дремлют в стасидиях.

      Подымаемся в гору – опять по пустынникам. Первый из них – не помню имени – тоже высокий старик, как и о. Игнатий, мы заходим только на минуту взглянуть каливу. Говорить он особенно не может. Идем дальше, вглубь лесов по горам. Запахи как в Кави[170]. Искусств.[енные] пруды для поливки киперов. Нако- //

      [20] нец, доходим до каливы пустын о. Нила. Вылезает старичек со слезящимися глазами. Вокруг его каливы виноградничек и растут фиговые деревья. Он очень тих, едва ворочает языком. Хочет угостить фигами, идет, роется, потом смущенно докладывает, что нам не могут понравиться его смоквы. Впоследствии, от правожатого [sic!] нашего, о. Петра, узнаю, что питается старец почти исключительно „камарней“ и гнилыми фигами, запасы кот. [орых] делает на год. (О. Петр сам оч.[ень] интерес- // [20 об.] ный и замеч.[ательный] человек, оч.[ень] застенч.[ивый] и некрасивый, со слипшимися волосенками, маленькими, полными „доброго“ ветра глазками, редкой, нелепой бороденкой. Весь день он работает на кипере, ночью поет на клиросе в церкви. Работает так много, что у него „кровь пошла, значит, моя унутренность доктор сказал, не в порядке, чтой-то в сродке неладно, и велел мне неделю ничего не делать“. О. Петр спит 1–2 ч.[аса] в сутки. Время, свободное от работ и пения прово- // [21] дит в ко келии за чтением. Этот смиренный и замечательный облик, м.[ожет] б.[ыть] за таких Господь милует тысячи).

      Итак, о. Нил – он сторожит монастырский виноградник от кабанов. Кладет в день 1000 поклонов, „тянет канончик“, в прочее время всегда читает Псалтырь. „Прихожу к нему“, расск.[азывает] нам фонд.[аричный] о. Николай: [„]слышу, он читает кафизму. Прочел, другую. Думаю, дай, кончит, не стану мешать, сижу под окошечком. А он кафизму,

165

Базилика Notre Dame de la Garde расположена на скале высотой 149 метров к югу от марсельского Старого порта. Построена по проекту Henri Esperandieu и освящена 5 июня 1864 г. на месте капеллы, сооруженной в 1214 г. и реконструированной в XV в. Колокольню высотою 41 м. венчает статуя Богородицы с Младенцем, имеющая высоту 11,2 м. См.: Lenzini, Jose. Notre-Dame de la Garde. [photographies Thierry Garro] Nice, 2003. 1 vol. 175 p.

166

Иеромонах Пинуфрий (Полиевкт Иванович Ерофеев, 1866–1953) сопровождал Зайцева в странствиях по Святой Горе.

167

C марта 1926 до начала февраля 1932 года Зайцевы жили в Париже по адресу 11, rue Claude Lorrain.

168

Правовед и историк Василий Борисович Ельяшевич (1875–1959) и его супруга Фа ина Осиповна – друзья семьи Зайцевых, православные караимы, в имениях у ко торых Зайцевы часто отдыхали, как в Провансе, (в расположенном на землях зна менитого цистерцианского аббатства Торонэ (Thoronet) около города Draguignan в департаменте Var имении «Le Domaine de la Pugette», позже проданном владельца ми и ныне занятом винодельческим предприятием «Le Domaine de l’Abbaye»), так и в Бургундии: «…в пять идем – Ф.[аина] О.[сиповна], В.[асилий] Б.[орисович] и я, за 21/2 километра в аббатство 12-го века. Заброшенное, упраздненное. Грустно там, но и величественно. Удивительные арочки романского стиля во дворе монастыр ском. Плющ и печаль. Местность – холмы и горы, долины, в сосновых лесах, кое-где фермы, оливки, виноград. Приблизительно то, как подняться за Кави в paese. И запахи те же. Только нет моря. Тишина и безлюдие поражают (после Парижа)». [Письмо Б. К. Зайцева от 14.04.1925. Частное собрание, Париж]. После смерти суп ругов Ельяшевич (их дочь Ирина (1908–1935), в замужестве Цитович, скончалась ранее) их имение в бургундской деревне Bussy-en-Othe отошло согласно завеща нию В. Б. Ельяшевича в собственность находившейся в юрисдикции Вселенского Патриархата русской Покровской женской монашеской общины, преобразован ной затем в Покровский женский монастырь, который и ныне располагается там. В доме Ельяшевичей в Бюсси скончался писатель И. С. Шмелев.

169

– 10 ч. ут.[ра] – Трапеза 4 ¹/2 –5 ¹/2 дня – Вечерня 6–7 ч. веч.[ера] – Трапеза 7–8 ч. в.[ечера] – Повечерие

170

В прибрежной деревушке Cavi di Lavagna, около городка Sestri Levante, в Ли гурии, в продолжении многих лет располагалась колония русских эмигрантов, здесь жили некоторые члены партии социалистов-революционеров. Здесь Зайцев с женой неоднократно останавливались. Окрестности Кави стали местом действия главы «Тишина Барди» романа «Древо жизни» (Н. И., 1953), являющегося заключительной частью автобиографической тетралогии «Пу тешествие Глеба». Один из русских обитателей Кави, двоюродный (?) брат Б. Савинкова стал прототипом Эдуарда Романыча в романе «Древо жизни». В Кави Зайцев с женой и дочерью поселились в октябре 1923 года, отсюда писатель ездил на организованный в Риме конгресс русских деятелей куль туры. 30 декабря он отправился из Кави в Париж, куда 14 января 1924 г. к нему приехали жена и дочь. Так началось их совместное почти полувековое пребывание в столице Франции.