Доминум. Полина Граф

и немедленно, иначе ты последуешь за остальными нарушителями субординации.

      Во взоре звезды отразился неподдельный трепет, но она все равно сомневалась, переминаясь с ноги на ногу.

      – Да, я все понимаю, но… это сложно… вы же…

      – Я – что? – с раздражением осведомился он.

      Она собрала свое разбитое мужество и отточенно выдала, словно отчет:

      – После отлова преступницы вы приказали подвергнуть ее допросу, что мы и сделали. Вы и сами принимали в этом непосредственное участие. Нужная нам информация была получена. Вы сказали, что протектор расколется насчет остального гораздо быстрее, чем орнега. По плану мы должны были подвергнуть ее манипуляции Обливиона, как только он, – она указала на меня, – окажется у вас в руках.

      Я похолодел. Затаив дыхание, оглянулся на Поллукса и увидел, что тот не может выдавить и слова – то ли от удивления, то ли от злобы. Спустя несколько секунд он сдавленно спросил:

      – И вы уже успели выполнить манипуляцию, да?

      – Протектор появился в пределах «Белого луча». Мы поступили согласно протоколу. Вы сами постоянно напоминаете, что он должен выполняться без задержек. Процесс запущен.

      Поллукс стиснул челюсти, явно силясь не распалиться. Он указал на дверь и приказал:

      – Открывайте. – Но, как только стражники замешкались, рявкнул: – Сейчас же!

      Сердце стучало в горле. Чувства наслаивались одно на другое, я не мог поверить в происходящее. Одна часть меня хотела броситься на стражей и прожечь их светозарным огнем, но другая желала кинуться в камеру и посмотреть в лицо той, что сопровождала меня в поисках Антареса. И оба этих чувства принадлежали исключительно мне – Верховный лишь наблюдал за происходящим из-за своей безмолвной перегородки.

      Внутри помещения стояла непроглядная темнота, но стоило мне сделать шаг, как на потолке загорелся фонарь-солнце, озарив неприятного вида комнату. Лицо обдало холодом. В самом мрачном углу помещения находилась жесткая лежанка, состоявшая из единого каменного блока. Там виднелось тело – съежившееся, худое. Неподвижное.

      Я медленно приблизился. Дрожащей рукой коснулся плеча орнега и повернул ее к себе.

      – Не думал, что так выйдет, – глухо произнес Поллукс. – Ей осталось немного. Может, один оборот Терры, может, два.

      – Как это остановить? – хрипло спросил я, не отрывая потрясенного взгляда от орнега.

      Я знал ее. Пускай светло-пепельное лицо с серыми пятнами и было покрыто синяками и следами от мглистой черни, но оно казалось знакомым. Заплетенные в растрепанную косу волосы имели цвет снега с отливом серебра. Орнега была облачена в форму «Белого луча» и могла показаться мертвой, если бы не с трудом вздымающаяся грудь. Заоблачница выглядела слабой, забитой. Из-под широкого расстегнутого ворота выглядывала шея, на которой, словно проклятой меткой, проступали окрасившиеся в неестественный зеленый цвет вены.

      – Это не остановить, – ответил Поллукс с неумолимой прямолинейностью. – По крайней мере, на этой