Кулинарная битва. Карин Дж. Дель’Антониа

опять села на стул, а Аманда со вздохом пристроилась за столом напротив.

      – Думаешь, я не понимаю? Она вполне может отказаться. Но ведь и в «Мими» дела не блестящи. Им «Кулинарные войны» тоже пойдут на пользу. Матери ничего особенного и делать-то не придется. Пусть только разрешит снимать в «Мими».

      Нэнси знала Барбару уже тридцать пять лет, и потому ее пальцы сами собой забарабанили по столу:

      – То, что Барбара не выиграет, ясно как божий день. Но деньги все-таки могут ее соблазнить. В «Мими» всегда туго с деньгами.

      Аманде об этом напоминать не стоило. Всю ее сознательную жизнь «проблемами с деньгами» в «Мими» был пропитан сам воздух: им она дышала ребенком, им дышала подростком, им дышала до тех пор, пока не сбежала из-под материнского крова. Так что эти самые «проблемы» до сих пор стоят у нее поперек горла. «Мими» позарез нужны деньги. Барбаре позарез нужны деньги, но согласится ли мать связать «Кулинарные войны» и состояние своего счета в банке – это еще вопрос. Барбара смотрит на мир не так, как все нормальные люди, и уж точно не так, как Нэнси. Аманда обвела глазами кухню свекрови: сквозь уютные занавески на чистый стол падают лучи солнца, в которых не играет ни одной пылинки. Аманда влюбилась в эту кухню с первого взгляда, хотя теперь здесь как-то пустовато, можно даже сказать, чересчур чисто. Ничего подобного кухне Нэнси Аманда отродясь не видела; и ее собственная на эту, к сожалению, не слишком похожа.

      Нэнси наклонилась вперед и тихонько прищелкнула пальцами у Аманды перед носом.

      – Задумалась? Тут думай не думай – размышлениями делу не поможешь.

      Аманда улыбнулась. Это была их извечная присказка. а Нэнси между тем продолжала:

      – Никуда она не денется – согласится. С чего бы ей такой шанс упускать?

      Может, из вредности? Может, потому что это Аманда ее просит? Аманда молча подперла лицо руками и скрестила под столом ноги.

      – Я знаю, какой суровой может быть твоя мать, – кто-кто, а Нэнси про суровость Барбары отлично знала. – Но тут не в суровости дело – тут шанс, надежда. Она не сможет этого не увидеть. Увидит, конечно, увидит. И тетке твоей эта затея по душе придется.

      По крайней мере, в этом Нэнси была права. Тетя Эйда, которая на самом деле приходилась Аманде двоюродной бабушкой, когда-то успешно снималась и в кино, и на телевидении, а потом увяла, поблекла и приехала жить с Барбарой. Уж Эйда-то камерам точно обрадуется.

      – Но она ни к ресторану, ни к кухне отношения не имеет, она туда носа не показывает.

      – Вот о ней и поговори. И о том, сколько новых клиентов у «Мими» прибавится. – Нэнси поднялась со стула. – Давай, давай, иди. Я бы с тобой поехала, но мы же с тобой знаем, что это не поможет.

      Что верно, то верно. Подожди-ка, подожди… она что, прямо сейчас должна ехать? Аманда думала подождать до вечера. Или до завтрашнего утра. Или вообще не ехть… Пусть лучше «Кулинарные войны» сами в «Мими» нагрянут. Барбаре тогда ничего не останется, как согласиться.

      Ее мать никогда ни с чем не соглашалась. До чего же Аманде хотелось, чтобы мать хоть