Пуля-дура. Поднять на штыки Берлин!. Александр Больных

скажу, туда и пойдут.

      Иван Иванович ужаснулся:

      – Ты что такое говоришь, кузен?

      – А ты что сию минуту говорил?

      – И куда же ты свой корпус направить намерен, братец? – невинно поинтересовался Александр Иванович. – Уж не нового ли регента арестовывать?

      – Видно будет, – угрюмо ответил Петр Иванович.

      – Нет, дорогие братцы, вы оба неправы, – жестко рубанул Александр Иванович. – И ты, Иван, когда вознамерился в регенты проползти, и ты, Петр, если возжелал уже третий переворот учинить. Таковые дела шумно не делаются, а уж свои собственные руки марать – так и просто глупость несообразная.

      – Значит, ты надеешься чужие руки в крови измарать? – прищурился Петр Иванович.

      – А регентом кто? – встрял Иван Иванович.

      Александр Иванович чуть прищурился и приподнял уголок рта.

      – Ну, это совсем просто. Кто, как не мать, лучше всего справится с опекой сына?

      – Так она ведь тоже немка! – возмутился Петр Иванович.

      – Ты не прав, братец, люди не делятся на русских и немцев, высоких и низких, рыжих и брюнетов. Они делятся на умных и глупых, все остальное несущественно. Так вот, Екатерина человек умный. Не слишком, правда, но ей хватает ума понять, в чем заключается ее подлинная выгода и как эту выгоду приумножить. Помните, я говорил о письмах? Так вот, король прусский, по скудости ума, вздумал писать Екатерине эпистолии с наставлениями, како ей по приезде в Россию действовать надлежит, дабы королю от того польза была и ее княжество Ангальтское в убытке не осталось. Однако ж принцесса оказалась девушкой умной и те прусские эпистолии повыкидывала, а потом и мамашу с ее нотациями обратно в Ангальт благополучно отправила. Принцесса Фике свою выгоду за кирпичной стеной разглядит, а сейчас ее выгода в том, чтобы голштинского урода убрать.

      – А ты откуда про те эпистолии знаешь? – спросил Иван Иванович.

      – Не все выкинутое пропадает бесследно, да и вообще, кузен, зачем тебе обременять память вещами ненужными и опасными? Меньше знаешь – крепче спишь.

      – То есть ты, братец, решил поставить на регентство Екатерины? – спросил Петр Иванович.

      – Именно. И тут твои янычары могут понадобиться, лишь когда кто-то на ее власть покусится. Ну, и на всякий иной потребный случай. А пока моя задача в том заключается, чтобы побольше доказательств измены оных голштинцев добыть. Если же выяснится, что они действовали по умышлению наследника да с подстрекательства короля прусского, так и вообще все преотлично сложится. В общем, братья дорогие, каждому из нас сейчас надлежит свою роль играть. Кому во дворце, кому в армии, кому в царстве невидимок. Но самое главное – никому ни слова. Я ни секунды не сомневаюсь в том же Бутурлине, у него в голове мысль об измене не поместится, потому что там любой мысли тесно, но и ему знать говоренное незачем. Про остальных я уж и не вспоминаю, а такому змею, как Бестужев, и подавно ни полслова.

* * *

      Настроение было препоганым, если не еще хуже. Вспоминалась скверно окончившаяся стычка с голштинцами, которая, можно