Восьмая поправка. Сергей Качуренко

завтрака. Когда с румяными сырниками было покончено, то в целях конспирации напросился сходить на рынок. Надо же было как-то обыграть возможную встречу с Везовским. Обыграл, но скоро об этом пожалел. Жена и теща составили список покупок, в котором было не менее двух десятков наименований. Пришлось ехать на машине, чтобы выполнить эту «продовольственную программу».

      С автостоянки позвонил Везовскому и попросил о встрече. Как и подобает «авторитету в отставке», он какое-то время изображал недоумение или, говоря по-простому, валял дурака. У собеседника оказался высокий тембр голоса и заметный польский акцент.

      – Я не понимаю, что пану от меня нужно? – говорил он раздраженно, но разговор не прерывал. – Кто Вам дал мой телефон? Я не имею времени, пся крэв,[3] на какие-то непонятные встречи.

      Но после того как я назвал фамилию Георгия Юрьевича, интонация голоса кардинально изменилась.

      – Приношу извинения. Почему пан не мог сразу сказать, от кого он звонит? – заискивающе «щебетал» Элвис. – Сейчас я пью каву «У Швейка» на Леси Украинки возле собора. Приходите – буду рад.

      Через десять минут, поставив машину на стоянку возле ЦУМа, я уже подходил к знакомому кафе.

      Среди немногих посетителей, сидевших за столиками под тентом летней площадки, своей колоритной внешностью выделялся статный мужчина лет сорока пяти. Осанка, поворот головы с приподнятым двойным подбородком и плавные движения рук свидетельствовали об аристократизме натуры. Но первое впечатление немного «размывала» излишняя холеность и своеобразное чувство меры. Ослепительно белая рубашка смотрелась не по возрасту, так как сильно обтягивала мясистый торс и подчеркивала выступающий живот. А еще я сделал вывод, что данный гражданин явно переусердствовал с золотишком. На обеих руках поблескивали тяжелые перстни-печатки. Золоченый браслет с часами тоже был на виду, а увесистая витая цепь на шее увенчивалась большим крестом, украшенным мелкими красными камушками. И завершали «позолоченный» образ авторитетного господина маленькие очки в золоченой оправе, непонятно как сидевшие на кончике бугристого чуть вздернутого носа. Запасные очки в такой же оправе, только с темными стеклами были сдвинуты на высокий морщинистый лоб. Прическа тоже заслуживала внимания. Темно-каштановые волосы с легкой проседью зачесаны назад и аккуратно уложены с помощью геля. В общем, полный контраст на фоне раскрепощенной футболочно-джинсовой публики, сидящей в кафе. А ко всему пан Везовский, а это был именно он, курил сигару. Это уже полный эпатаж.

      – День добрый, – поздоровался Алоиз, издали определив во мне посланца от Слепчука. – Прошу пана присаживаться. Хотите кавы?

      Не дожидаясь ответа, он поднял руку, после чего из помещения кафе выскочил бойкий официант и принял заказ.

      – Как я могу к Вам обращаться? – присаживаясь за столик, спросил я.

      «Авторитет» оценивающе осмотрел меня поверх своих очков и, улыбнувшись, ответил:

      – Для официоза я Алоиз

3

Пся крэв – (польск.) – Ругательное слово, что буквально означает «кровь собаки».