Давид. Джой Мэт

трансгендер.

      В галерее воцарилась полная тишина.

      – Ну… Вы знаете, что… в мире неспокойно… в каких-то местах… и это… это… – Он встал и замолчал, как осел.

      – Это картины в залоге из арестованных, – продолжил мысль трансгендер.

      – Это как? – спросил музыкант.

      – Ну… У русских олигархов отобраны под арест по всему миру, потому что они, русские олигархи, поддерживают правительственный, недружественный нам режим, – выдавил из себя политик. – Со всяких там выставок, на таможнях, в галереях. Аресты.

      – Да!

      – Так… Уже яснее. А документы на них как оформлены? – задал следующий вопрос трансгендер.

      – Никак. С таможенником выпили в аэропорту Даллеса…

      – Вы смотрите, да ты нас в политику втягиваешь?! – агрессивно задал вопрос музыкант. – Мне проблемы с законом не нужны! У меня перелеты по всему земному шару…

      – Да погоди ты, музыкант, – остановил его трансгендер. – В общем, ты в преступном сговоре с властями штата?

      Политик горестно кивнул.

      – Так…

      Все вдруг ясно и отчетливо поняли – надо бежать из галереи, надо бежать с острова. А куда бежать? Санитарная зона! Расстрел!

      – Здесь неподалеку от галереи шахта с ракетами… – уйдя в себя, промычал политик и спрятал глаза.

      Воцарилось немое безмолвие стен. Даже стены замолчали…

      Первым из «комы» вышел трансгендер.

      – То есть ты хочешь сказать, что это был план? У тебя изначально был план? Ты нас сюда специально заманил? – Догадка, как молния, пронзила мозг трансгендера. Он опустил штангу из книг. Взял полотенце и начал им обтираться.

      – Ты нас испытываешь, как подопытных обезьян?

      И все сгрудились вокруг политика.

      – Это не я.

      – А кто? Кто, скажи нам, заставил тебя собрать нас здесь всех вместе?! На верную погибель! – кричали все трое.

      Политик закрыл себя руками, боясь, как бы его не побили.

      – Меня заставили!

      – Кто? Назови имя!

      – Назови имя! Кто? Скажи нам!

      – Назови по-хорошему, – произнес трансгендер. – Иначе философ сейчас внесет поправку в наш устав: «Любого, кто отступится от клятвы верности гедоническому ордену “Греческий сувенир”, ждет казнь».

      – Философ… – повелительно потребовал трансгендер.

      – Я записал…

      – Ну что? Политик, говори! Кто тебе нас заказал?

      И трое встали в круг позора и казни, обрамляя ссутулившееся тело политика.

      – Трансгендер, – в отчаянии начал политик. – Ты же умный, ты все понимаешь…

      – Допустим. Расскажи нам, кто ты есть на самом деле. Бежать тебе некуда – тебя бросили свои же подыхать в этом дерьме вместе с нами. Один – телесно красивый. Эталон красоты. Другой – величайший композитор тяжелой музыки. – И на этих словах музыкант встрепенулся. – Да, да, я узнал тебя, музыкант! Ты знаменит своей музыкой «Вечерний ноктюрн»! Я слушал его очень часто… Дальше. Третий – философ. Философ как футурист,