Эта война еще не кончилась. Борис Бабкин

ходят. Бьют часто. И раньше, бывало, попадало, но теперь вообще озверели. Сначала я думал, может, кого из родственников пришибли. А потом понял, что все духи в ярости. И бьют почем зря. И орут что-то, больше по-ихнему. Но и по-русски иногда – мол, русские гады; и похлеще бывает.

      – Они в Дагестан прорвались, – простонал Николай. – Джихад объявили. Басаев заявил, что освободит Кавказ от русских. Им наши здорово вложили, и дагестанцы не приняли, ополчение создали.

      – Вот в чем дело… – протянул Локтев. – Ты расскажи поподробней.

      – Вода есть? – хрипло спросил сержант.

      – Это имеется. – Он услышал звук черпаемой воды. К его губам прапорщик поднес край алюминиевого ковша.

      – Здравствуйте, – кивнул открывшей дверь Марии Ивановне коренастый мужчина средних лет. – Я могу видеть Дениса?

      – Привет, – услышал он голос за спиной. Повернувшись, увидел Дениса.

      – Здорово у тебя это выходит, Калмыков! – Он усмехнулся. – Вроде шел и не видел.

      – Какого… тебе здесь надо? – хмуро спросил Денис.

      Не отвечая, коренастый вышел. Денис следом за ним. Мария Ивановна, заволновавшись, бросилась назад и подошла к открытому в боковой стене окну.

      – Надо сделать рейс, – услышала она голос коренастого. – В Саратов. Оттуда в Пензу.

      – Сколько иметь буду? – спросил сын.

      – Об этом с Кудрявым говори. Он прислал только узнать, поедешь или нет.

      – Когда отправляться?

      – Он велел, если заинтересуешься, привезти тебя. Поедешь на «Газели». Так что…

      – Я сейчас, – перебил его Денис.

      Мать, чуть слышно ахнув, присела у стола.

      – Я уезжаю, – войдя, сообщил сын и прошел в комнату.

      – Денис, – несмело сказала мать, – может, не поедешь? Не нравится мне все это…

      – Мам, – улыбнулся Денис, – все нормально. Я вернусь дня через четыре. Может, через пять. А возможно, и раньше. Просто отвезу груз и привезу другой. Вот и все. Не беспокойся.

      Натянув джинсы, тельняшку и джинсовую безрукавку, он взял спортивную сумку. Положил туда полотенце, двухлитровый термос и джинсовую рубашку.

      Мария Ивановна, выйдя из калитки, долго смотрела вслед увозившей ее сына иномарке. Горестно вздохнув, закрыла калитку и медленно пошла к дому. Остановилась, посмотрела на стоявшую у дома «Ниву». Вытерев выступившие слезы, вошла в дом.

      – Думаешь, он согласится? – недоверчиво посмотрел на сидевшего с чашкой кофе невысокого пожилого мужчину плотный блондин.

      – Так он и знать не будет! – сделав глоток, хмыкнул тот. – Обычный рейс, как всегда. Едет за арбузами и яблоками. В этом году яблок очень мало. Считай, вообще нет. Оттуда заскочит в Пензу. Его встретят и погрузят пять ящиков пива. Это в кафе. Так что все как обычно. Он ездил на «Газели» за картошкой. По весне она здесь неплохо шла.

      – По-моему, – возразил блондин, – надо сказать правду. Ведь если что, с нас шкуру спустят. А случиться может все. Например, мелкая авария. Он уйдет, и…

      – С