Ангелам здесь не место. Екатерина Островская

было для нее невыносимо.

      Автомобиль наконец тронулся с места.

      – Кстати, – вспомнил Владимир, – парень, с которым вы вышли из банка, очень наблюдательный, и память у него отличная: он буквально по минутам расписал, когда прибыл Симагин, с кем общался, когда уединился в кабинете…

      – Кто-то еще прикладывался к этой бутылке?

      Гущин задумался, а потом произнес:

      – Да вроде все живы. Вы как себя чувствуете?

      – Глупая шутка, – обиделась Лара.

      – Простите… Нет, Симагин пил один. Предложил начальнику кредитного отдела рюмочку, но тот отказался.

      – Чашкин тоже заходил к нему?

      – Заходил. И, судя по всему, был последним, кто видел Симагина живым. Неужели вы считаете, что этот человек в футляре отравитель?

      – Я вообще не думаю, что имело место убийство.

      – Вероятно, вы правы. Однако ничего нельзя исключать. Говорят, Сальери Моцарта отравил. Теперь можно говорить что угодно, но тогда ведь не было проведено ни экспертизы, ни вскрытия. Лично я против Сальери ничего не имею. Он, между прочим, и с Бетховеном был знаком, даже музыке его обучал. А Бетховен его пережил, только оглох.

      – Какой вы образованный.

      – У меня мама музыковед. А отец в городской прокуратуре служит. Поскольку слуха у меня гораздо меньше, чем у Бетховена, мне пришлось идти на юридический. – Владимир опять улыбнулся и объяснил: – Хотя вообще-то я немного играю на фортепьяно.

      – В самодеятельности участвуете? – поинтересовалась Лара.

      – Ну, так, – помялся Гущин. – Когда у нас вечера или просто тусовки по поводу юбилеев сотрудников, играю иногда. «Караван» Эллингтона, Гершвина могу – у нас начальник сам не свой от джаза. А одна сотрудница, которая поет неплохо, даже выучила «Колыбельную»… Знаете?

      И следователь напел вполголоса:

      – Саме тайм фиш а джампинг…

      – Мы приехали, – напомнила Лара.

      Но Гущин внимательно следил за дорогой и остановился на том же месте, где и в прошлый раз.

      – Спасибо, – поблагодарила Лара, намереваясь выйти.

      В этот момент в кармане Владимира зазвонил мобильный.

      – Подождите одну секунду, – попросил он. И, достав трубку, приложил ее к уху: – Слушаю.

      Собеседник начал что-то говорить, и лицо Гущина при этом несколько раз меняло выражение.

      – Вот, значит, как… – произнес он наконец и выключил мобильный.

      Затем коротко глянул на Лару и покачал головой.

      – Эксперт звонил, сообщил, что в бутылке значительное содержание метанола, кроме того, обнаружены следы клофелина. А значит, криминал присутствует. Если, конечно, Симагин не принимал лекарство для понижения давления. Но это вряд ли. Когда давление высокое, на работу не ходят. И уж тем более не выпивают пол-литра крепкого алкоголя. Так что… – Владимир снова посмотрел на Лару, взявшуюся за ручку двери, и, вздохнув, закончил начатую фразу: – Вот такие дела.

      – А при Симагине найдены какие-нибудь медикаменты? – спросила