Свет. Майкл Джон Гаррисон

Мотеле Сплендидо в великих открытиях недостатка не было. Ежедневно в любом баре судачили о самых последних. Кто-то, раскапывая чужацкий хлам, наткнулся-де на хренушечку, способную перевернуть физику, космологию или саму Вселенную вверх тормашками. Настоящие же тайны, старые тайны, скрывались на Тракте, если вообще существовали, а оттуда никто еще не вернулся.

      И быть может, никогда не вернется.

* * *

      Люди, как правило, прибывали на Мотель Сплендидо сколотить состояние или заработать себе имя; Серия Мау Генлишер прилетела в поисках разгадки. Она явилась заключить сделку с дядей Зипом, портняжкой. Пришлось пообщаться с ним через уловку с парковочной орбиты, но не прежде, чем теневые операторы уговорили ее спуститься на планету лично.

      – На поверхность? – расхохоталась она скорее безумно. – Moi?[8]

      – Но тебе понравится. Ты взгляни!

      – Вы это бросьте, – остерегла она их; но они все равно ей показали, как прикольно это будет – там, внизу, где Кармоди, морской, а впоследствии космопорт, раскидывал липкие ароматные крылья навстречу наступающей ночи…

      В нелепых стеклянных башнях – куда не сунется по делам человек мужеского пола, там такие вырастают, – гасли огни. Портовые улицы внизу затягивало теплыми ароматными дымными сумерками, а по улицам, вдоль Манитауна и Корниш, к балдежным барам авеню Фри-Ки дрейфовали представители всех разумных видов Кармоди. Культивары и высокотехнологичные химеры всех размеров и сортов, огромные и с бивнями, цветастые карлики, обладатели слоновьих членов, стрекозиных или лебединых крыльев, обнаженных грудей, разукрашенных по последней моде живыми татухами или картами сокровищ; они теснились на тротуарах, зыркая на смарт-пирсинги друг друга. Там и сям проскакивали девушки-рикши, с икроножными четырехглавыми мышцами, модифицированными, чтобы лучше справляться с нагрузкой, на твикнутых протоколах энергопереноса АТФ; гуляки же, ублаженные местным опиумом, принюхивались к ароматам café électrique. И конечно, повсюду кишели обитатели теней, быстрее взгляда, мелькали на углах, материализуясь в переулках и без устали нашептывая извечное свое заклинание: У нас получишь чего хочешь.

      В кодовых мастерских и татуажных салонах, куда ни кинь, заправляли одноглазые шестидесятилетние поэты, нагрузившиеся бурбоном «Кармодийская роза»; за витринами были выставлены образцы товара и гибридные проекты, в узких окошках демонстрационных комнат прокручивались анимированные почтовые марки, ордена воображаемых войн или мешки подарков с безобидными, судя по расцветке, сластями, – тут уже яблоку было негде упасть, а тем временем мужчины и женщины в дизайнерской одежде неспешно, уверенно фланировали с террас корпоративных анклавов над Корниш,[9] оживляясь в предвкушении земной кухни. Они направлялись к ресторанам в гавани, к огням гавани на темно-винной морской глади, откуда затем, поздно вечером, вернутся в Манитаун – создатели богатства, подвижники

8

Я? (фр.)

9

Corniche – букв.: «карниз горы» (фр.).