Третий глаз-алмаз. Дарья Донцова

Только что автор упоминал «серо-синее небо мрачной осени его лета», и вот вам снег! Либо лето, либо осень! И откуда тогда снег?

      «Душа томилась пониманием осмысления факта измены Владимира, который, сделав ложный шаг, вызвал к жизни прелюбодеяния Лизы, которая отомстила Владимиру, который не захотел остаться Владимиром, став жалкой тенью того, кого я любила много лет назад и кто согласился стать моей женой!»

      Я перечитала текст. Кто из них Владимир? То есть автор, он кто? Лиза? Вова? Чья жена какого мужа? Кто кому сколько раз изменил? И почему автор решил, что он написал детектив? Хороший криминальный роман начинается с фразы: «Я наступила на руку трупа»[5], или на худой конец с предложения: «С люстры, покачивая ногами, свешивалось тело электрика Петрова».

      Решив подкрепиться, чтобы лучше разобраться в хитросплетениях сюжета, я насыпала в рот новую порцию орешков и сказала укоризненно смотрящему на меня Хучу:

      – Да, дорогой, жизнь несправедлива! И твоей и моей печени вредны кешью, но ты не способен взять лакомство из шкафа, поэтому и не ешь его. А я, отвратительная обжора, спокойно лопаю орехи. Но тебе не дам, потому что забочусь о твоем собачьем здоровье и долголетии. Надеюсь, «серо-синее небо мрачной осени твоего лета» не станет еще депресивнее от осознания сей проблемы!

      Хуч чихнул, спрыгнул с раскладушки и ушел в дом. Я попыталась продолжить чтение, но на пятой странице сдалась. К Владимиру и Лизе неожиданно присоединилась некая Барбара, которую я приняла за человека, однако через несколько абзацев стало понятно: Барбара – «ментальная сущность психического образа Владимира, астральное воплощение темного зла светлой души, оскорбленной изменой духа». В полной тоске я, не вникая в смысл, пролистала рукопись, открыла последнюю страницу и увидела: «Конец первой части».

      Тут мои веки смежились, и я быстренько улетела в страну снов. Из дремоты меня вырвал звонок телефона.

      – Насладились? – забыв поздороваться, спросил Благородный. – Уж пора бы!

      – Да, – малодушно соврала я.

      – Гениально?

      И что ему ответить? Сказать честно: «Текст невыносимо скучен и бездарен, я заснула, не осилив первой главы»?

      Я не способна на столь откровенные оценки чужого творчества. Меня воспитывала бабушка, которая частенько повторяла:

      – Дашенька, всегда лучше похвалить человека, чем отругать. Тебе не трудно, а ему приятно!

      – Гениально? – повторил писатель.

      – Интересно, – обтекаемо ответила я. – Образы свежи, мысли оригинальны.

      – Полянский снимет кино! – возликовал Благородный.

      – Я ничего не могу вам гарантировать! – испугалась я.

      – Он ваш муж!

      – Бывший, – заскрипела я зубами. – Пожалуйста, попробуйте понять, наш брак давно расторгнут, я не имею на него никакого влияния.

      – Вы озвучите свое мнение?

      – Да, – пообещала я.

      – Будете моим союзником?

      – Непременно.

      – Книга

5

См. книгу Дарьи Донцовой «Дантисты тоже плачут», издательство «Эксмо».