Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. Тун Хуа

пока он сядет, я добросовестно поприветствовала его по всем правилам. Здесь не было фонарей, лишь изогнутый месяц в небе слабо освещал беседку. Принц сидел в тени, и я не видела его лица, когда он в нетерпении спросил:

      – Ты же не собираешься подарить мне одно только вежливое приветствие?

      Я прочистила горло и нежно запела:

      Взметнулись к небесам огни

      Всех праздничных свечей,

      В нефрите чаш блестит вино —

      Пусть будет жизнь длинней!

      И долголетья персиков

      Румяные бока

      Пророчат постареть без бед

      Чрез многие века.

      Олень волшебный гриб личжи,

      Склонившись, вам вручит,

      И в вашу честь заздравный тост

      Зал шумный огласит.

      Сегодня лучшие мужи

      Собрались за столом,

      Вовек да не утихнет смех

      И речи за вином!..[24]

      Затихли последние звуки, и снаружи беседки донеслись аплодисменты.

      – Куда же запропастился десятый брат, подумал я. Оказывается, он здесь воздвиг для себя маленькую сцену, – сказал четырнадцатый принц и зашел в беседку, продолжая хлопать в ладоши.

      За ним следовал тринадцатый принц с улыбкой во все лицо. Я поприветствовала их, чувствуя себя неловко и не зная, что сказать.

      Удивительно, но десятый принц не стал возражать, лишь произнес, поднявшись:

      – Вино ударило мне в голову, и я присел отдохнуть. Давайте возвращаться.

      Четырнадцатый принц обошел вокруг меня и, смерив взглядом сверху вниз, спросил:

      – Когда ты и мне споешь?

      Меня разозлил его пристальный взгляд.

      – Когда у господина четырнадцатого принца будет день рождения, Жоси обязательно споет, если, конечно, господин не будет против.

      Он усмехнулся и обратился к тринадцатому принцу: – Не хочешь тоже заказать песню?

      Тринадцатый принц улыбнулся, но ничего не сказал. При всей его прямолинейности ему не хотелось шутить с десятым принцем. Очевидно, отношения четырнадцатого с десятым были более близкими, поэтому четырнадцатому принцу шутка могла сойти с рук.

      Четырнадцатый принц еще не исчерпал свои насмешки, но я нахмурилась, и десятый поспешно одернул его:

      – Четырнадцатый брат!

      – Ох! Десятый брат начал волноваться, – сказал четырнадцатый с улыбкой и миролюбиво махнул рукой. – Все, все! Пойдем!

      Все трое друг за другом покинули беседку. Озадаченная, я тут же шлепнулась на лавку. Что это вообще было?

      Я немного посидела, строя догадки и не желая идти назад, но вспомнила о Цяохуэй, которая наверняка будет волноваться, и торопливо поднялась. Кругом царили радость и веселье, но на душе у меня было уныло. Раньше мне казалось, что все это – одна большая сцена, а я всего лишь зритель разыгрывающейся на ней трагедии. Если тебя не тронула пьеса, то остается лишь досмотреть и забыть; а сейчас я словно сама попала на сцену и глубоко сопереживала героям, но ничем

24

Партия Ма-гу из оперы «Ма-гу приветствующая день рождения».