Отражение не меня. Искра. Марина Суржевская

в сердцах пробормотала Кори и махнула рукой. – Идите, что уже… все равно никакого толку от вас сегодня!

      Девчонки сорвались со своих мест, словно стая гончих, у мутного зеркальца на стене сразу образовалась очередь.

      – А задаток? – напомнила Ельга, и я вздохнула с облегчением. Кори с недовольным сопением вытащила поясной кошель и принялась отсчитывать монеты. По пять каждой из работниц. Я протянула ладонь последней, но в мою руку упало лишь четыре звонких кругляша.

      – Это не все, – тихо, но настойчиво сказала я.

      – Все, что заслужила! – отрезала хозяйка. – И не топчись тут, а то и вовсе передумаю! Ишь, зыркает она своими глазюками! Ты на меня не зыркай, я твоих глазок-то не боюсь!

      Я привычно опустила глаза в пол, хоть и успела заметить сложенные щепотью пальцы Кори, и скрыла усмешку. Как же, не боится, но знаки охранные делать не забывает! Хотя что толку, все равно ведь не отдаст мою монету, а ругаться – только на неприятности нарываться. Поэтому я просто развернулась и пошла к выходу, буркнув Ринке, что подожду ее на улице.

      Смотреть на толпящихся у мутного зеркала разрумянившихся и радостно оживленных девчонок не хотелось. Я знала, что хозяйка отпустила работниц и выдала задаток вовсе не по доброте душевной, а потому, что так велит король. Если в какой из городов решат наведаться маги и провести смотрины, то всем хозяевам надлежит отпустить работников заблаговременно.

      Смотрины. Я фыркнула презрительно. Название-то какое, словно не прислугу, а невест выбирают! Да ни один маг никогда не посмотрит на простую девчонку с окраины Ардара, как на суженую. Впрочем, мне до этого нет никакого дела, постою в сторонке, пока Рин улыбается этим магам, да отправлюсь домой, к Незабудке.

      Я убрала монеты за пазуху, в лиф, и улыбнулась. То ли от ощущения холодных кругляшей, то ли от того, что погода наладилась, и засияло солнце, но настроение значительно улучшилось. Мне даже снова захотелось начать напевать, как я делала всегда в моменты душевного подъема, но в это время по ступенькам слетела Рин, и я присвистнула.

      – Ого!

      Подруга ярко накрасила губы и щеки, неумело подвела глаза, так что стала похожа на расписную куклу. Да еще и волосы уложила в высокую прическу, подражая картинкам из «Придворного вестника»! На них изображались столичные дамы, и волосы у них всегда стояли дыбом и украшались перьями, цветами и драгоценными заколками. У простой швеи ничего такого, конечно, не было, и она воткнула в голову ветку с пыльным тканевым цветком, что стоял у Кори в приемной. Я зажала рот рукой, стараясь не расхохотаться.

      – Рин, ты уверена, что хочешь идти… вот так? – как можно спокойнее осведомилась я.

      – Красиво, да? – восторженно завопила подруга и чуть смутилась. – Я впервые накрасилась! Все повода ждала. Хорошо получилось?

      – Э-э-э, – промямлила я, не желая обижать доверчивую девушку. – Вроде, ничего…

      – Ага! – просияла она. – Прямо как у столичных дам, правда?

      – Ну да. Почти. Может… может все же ветка лишняя?

      – С