Златушка. Наталья Ивановна Точилина

вно пламя в печи, два глаза горящих на неё смотрят, не мигают.

      Матушка поскорее занавески плотные задёрнула, Златку к себе крепко прижала.

      – Разве не знаешь ты, Златушка, как опасно в такую ночь в окно глядеть?

      – Отчего опасно, матушка?

      – Оттого, что Волк серый по деревне рыщет, девицу красну на погибель ищет.

      – Для чего волку девица нужна, коли он козочек, да овечек режет?

      – Я не про того Волка говорю, что в стае бегает, а про того, что один в лесном тереме живёт.

      – Да ведь я не девица. Десять годков только в прошлом месяце стукнуло.

      – У него память хорошая. Запомнит, а, как постарше станешь, так за тобой и вернётся. Отца твоего камнями в горах завалило. Братца речка быстрая забрала. Одна ты у меня кровиночка осталась.

      Девочка матушку утешает:

      – Не плачь, родимая. Лучше сядем с тобой к столу, пасьянсы будем раскладывать, желания загадывать.

      Матушка слёзы вытерла, к столу присела, принялась пасьянсы раскладывать. Да только как карты не разложит – всё не сходится, а вместо короля пикового, чудится ей, будто волчья морда клыками скалится. Сгребла она все карты, да в огонь бросила, а утром чуть свет к ведуну побежала: «Как дитя родное уберечь, Волку не отдать?».

      Ведун покачал головой:

      – Откупиться от Волка надо. Возьми самую лучшую козу, да привяжи к дереву в лесу на глухой поляне. Может, заберет ее Волк вместо твоей дочери.

      Сделала, как ведун велел. Отвела единственную козу на глухую поляну, привязала веревкой к старой ели и оставила на ночь. Златка как узнала про козочку, так всю ночь проплакала: «Загрызёт зубастый нашу Беляночку». – Только поутру глядь – а Беляночка, как ни в чём не бывало, блеет у ворот, домой просится.

      Ведун снова головой покачал:

      – Не глянулась Волку твоя коза. Может, овца по нраву придется?

      Отвела матушка единственную овечку на ту же поляну. Снова Златка всю ночь проплакала: «Загрызет зубастый нашу Кудряшку». Только поутру и Кудряшка домой воротилась.

      Долго качал головой ведун:

      – Не удалось от Волка откупиться. Может, обмануть получится? Смастери куклу соломенную, наряди её в платье, которое твоя дочь носила, надень на куклу дочерины украшения и посади на глухую поляну. Волк почует запах дочери, подумает, будто это она и есть.

      Матушка со Златой вместе куклу смастерили. В самое красивое платье одели. На шею бусы коралловые повесили, те, что ещё отец, для Златки у купцов заезжих выменял. Из ниток шерстяных косы заплели, к голове приладили. Матушка куклу эту в лес отнесла и к старой ёлке привязала.

      Всю ноченьку они со Златой глаз не сомкнули.

      – Матушка, матушка, расскажи, что за Волк в лесном тереме живёт?

      – Страшный Волк, деточка. Такой, который человеком умеет оборачиваться.

      – Почему же, если он оборотень, охотники его не убьют?

      – Потому что оборотень этот княжьего рода. Не зря ведь князей наших Волковичами величают. Сказывают, давным-давно женился самый первый князь на волчице. С тех пор из века в век и рождаются среди них полуволки-полулюди.

      Злата к матушке ближе жмётся, а любопытство всё ж своё берёт:

      – А какой он, Волк? Ты его видала?

      – Единственный раз видала. Я тогда тобой беременна ходила. В воскресный день на рынок собралась. А на площади рыночной – толпа. Вся деревня сбежалась. Говорят: «Волковича-оборотня в лесной терем везут». – Хотела я домой уйти, да не успела. Гляжу: едут конники княжеские, десять впереди, десять позади, а меж ними повозка катится. На той повозке клетка золочёная, сверху парчой богатой накрыта. Как поравнялась со мной, отвернулся парчовый полог, и выглянул из клетки мальчонка, годков двенадцати. На живот мой уставился глазами страшными. Закричала я диким голосом, на землю упала. А к вечеру ты у меня родилась. Вот потому я за тебя, Златушка, так страшусь, что ты еще на свет не появилась, а он уж тебя заприметил. А теперь, видно, проведать решил.

      – Отчего Волка огнём не напугают, из терема не прогонят?

      – Нельзя, доченька, Князя гневить. Да и Волк, покуда мы оброк ему носим, худого не делает. От врагов и от нечисти всякой деревню охраняет. Хворобу лечит, когда уж и сам ведун руки опускает. За справедливостью тоже к нему люди ходят. Только в мятежную ночь остерегайся с Волком встретиться. А ещё сказывают люди, на которую девицу хоть единый раз оком своим глянет, той уж никакими молитвами не отмолиться, никакими заговорами не заговориться. Сколько уж без следа пропало, сгинуло.

      Мало-помалу ночка прошла. Матушка в лес на глухую поляну поспешила, а Златке строго-настрого велела дома сидеть, никому дверь не отпирать. Чем ближе к поляне подходит, тем сердце материнское чаще бьётся – что-то будет там? Наконец, добралась до места. Видит, по всей земле солома раскидана, платье нарядное на клочья разодрано, на кусту шиповниковом висит. Собрала она клочья с соломой – и снова к ведуну: «Растолкуй, что это значит?».

      Ведун думал-думал:

      – Не