Журнал «Юность» №09/2022. Литературно-художественный журнал

к тебе тихим шепотом. Я буду кормить твою стаю, пока она пресытится.

      Вселенная падает под корешок Маркеса. Осыпаю комнату метафорами, среди которых мне снова нет воздуха. Считаю родинки на тебе, касаюсь их теплом из своей глубины.

V.

      Я падаю в первый снег, широко раскрыв глаза на черный закат.

      Навзничь падаю в снег, и тонкие лезвия ломаются под моими лопатками, превращаясь в теплое южное море.

      Город, замерзший внутри январской вьюги, воет наверху. Метафоры слетают с языка в темноту, гремящую под колесами машин.

      Я медленно оседаю на мерзлую землю, сминая наст. Тепло сыплется из глубины меня точками боли. Тепло собирает новую параболу с самого дна скользкой земли.

      Я – небо. Я – точка на плоскости.

      Бесконечный отрезок, текущий сквозь твои периоды.

      Мои ключицы усыпаны родинками, будто звездами.

      Вселенная внутри сжимается под тихую песню птицы, готовой прыгнуть в пасть твоему волку.

      Лжецы делятся на два типа: на тех, кто сандаловые благовония, и тех, кто море.

      Третьи – тьма и пустота.

      Третьи – правда на зубах-айсбергах в волчьих ртах, раскрашенных кармином.

      В глубине меня растет твой голод.

      Пальцы перебирают темноту, сминая твое лицо в бумажный ком. Дергаю тебя по странице. Вырываю себе хребет.

      Я Ван Гог.

      Ты Пинки Пай.

      Алексей Тапуть

      Родился в 1980 году в Калининграде, окончил философский факультет Калининградского государственного университета. Работает копирайтером.

      Автор критических статей о современном искусстве, рецензий и текстов к выставкам и фотокнигам. Участник художественных проектов.

      Публиковался в литературно-художественном альманахе «Артикуляция», участвовал в 14-м Фестивале новых поэтов в Санкт-Петербурге. Учится на магистерской программе «Литературное мастерство» в НИУ ВШЭ.

      Итальянец

      Ребенок ищет не то, что спрятано, а то, что он хочет найти. Я хочу найти одиннадцатилетнего мальчика в квартире во вьетнамском городке Вунг-тау. Мой папа в начале 90-х работал там по контракту на нефтевышке. Мама потихоньку сходила с ума от скуки. Я открываю дребезжащую фанерную дверь. Вся квартира наполнена узнаваемым запахом: жирный и пряный дух из забегаловки через дорогу, смешанный с ароматом фруктового мыла из вечно приоткрытого стенного шкафа. Я разуваюсь и иду по плиточному полу главной комнаты: его небольшие, слегка выступающие друг над другом части – словно шоколадки, застывшие в странном геометрическом шторме. Босые ноги помнят не хуже глаз. Стены отштукатурены до матовой белесости – к ним приятно прислоняться взмокшими затылком и спиной, чтобы немного остыть после тропической жары. Ослепительный квадрат под почти невидимым из-за солнца тюлем – окно. Кондиционер под ним не работает – снаружи доносится мерный гул, который как-то связан с отключением электричества во всем микрорайоне. Под коротким подоконником – два крепких кресла из темного дерева, несъедобного для насекомых, и такой же столик между