Беги, Василич, беги. Олег Северюхин

что у тебя есть такая родственница.

      – А я-то откуда знал о ней, – сонно сказал я, – мои родители ничего не говорили о других родственниках. Давай спать. Утро вечера мудренее. Завтра все и обкумекаем.

      Уснул я мгновенно. Дамы тоже спали тихо и спокойно. Вино действительно было массандровское, от вина щеки моих женщин покраснели, и они уже были как две давние подружки, разговаривая о всяких женских делах.

      Глава 4

      Ночью мне показалось, что дом стал качаться и подниматься вверх. Затем он стал качаться так, как будто куда-то пошел, переставляя под собой огромные лапы.

      Я пошел в большую комнату, в так называемую залу, постоянно сваливаясь то в одну, то в другую сторону, как на корабле во время сильной качки.

      Я понимал, что должен был остановить этот дом и вернуть его на место, сказав старую и всем известную фразу:

      – Домик, домик! Встань ко мне передом, а к лесу задом.

      И домик сразу встанет как надо, а из дверей выйдет улыбающаяся Баба-Яга и скажет:

      – Чую, русским духом запахло. Кто это в мои владения без приглашения приперся?

      Я вышел из спальни прямо так, как и встал, в семейных трусах и предстал перед тремя женщинами, ведущими оживленный разговор. Первой была хозяйка, Клара Никаноровна, второй – моя жена, третьей – развеселая молодица лет далеко за сорок в простом ситцевом платье и с бидоном, стоящим у ног. Бидон был старый, самодельный из паяной жести с высоким узким горлышком, заткнутым деревянной пробкой с белой тряпкой.

      Неловкую ситуацию скрасила наша хозяйка, которая просто указала на меня рукой и сказала:

      – А вот, познакомьтесь, Верочка, это Олег, мой внучатый племянник, которого я, наконец-то, нашла и который будет жить у меня вместе с женой, помогая бедной старушке в ее нелегкой жизни, скрашивая последние годы. Можно сказать, что это мой прямой и единственный наследник.

      Кивнув головой, я скрылся в спальне и стал надевать брюки, висевшие на спинке стула. Когда я вновь вышел из спальни одетым, молочницы Верочки уже не было.

      – Вот и мое Совинформбюро заработало, – сказала Клара Никаноровна, – к обеду весь поселок будет знать, что вы мои родственники.

      – А мы действительно родственники? – спросил я.

      – Все люди – братья, – улыбнулась старушка, – все мы произошли от Адама и Евы, а, значит, и есть родственники. Я еще вчера в вас почувствовала родную кровь, а это, поверьте мне, очень немало для того, чтобы вверить свою жизнь в ваши руки. Да, вот так.

      – Не обижайтесь, Клара Никаноровна, – сказал я, – просто все так неожиданно, что я еще не до конца осознал то, что произошло вчера. А, кстати, вчера не было никакого землетрясения? Мне показалось, что дом как бы кренился из стороны в сторону.

      – Вот видите, – торжественно сказала хозяйка, – если бы вы не были нашей крови, то вы бы этого не почувствовали. Дом стол на месте, просто вы очень чувствительны