Фамильярам слова не давали!. Ольга Романовская

не обидеть, присмотрелась к ауре – нормальная, без следов воздействия. Сразу заломило виски. Совсем забыла о побочном эффекте! Пришлось отвернуться, чтобы скрыть болезненную гримасу. И как в таком состоянии лекцию читать?

      – Интересно?

      Не сразу поняла, что имел в виду Леонтий.

      – Моя аура, – любезно подсказал он и беззлобно посоветовал: – Хватит уже изображать сыщицу! Не спорю, история неприятная, но угрозы нет. Как некромант, заверяю: ритуальным убийством там и не пахло. Гермия всегда отличалась сложным характером, болезнь и вовсе превратила ее в желчную старуху. В подробности вдаваться не стану, но она хотела насолить одному человеку, эффектно хлопнув дверью в другой мир.

      – Почему вы не сказали вчера?

      Виски до сих пор ломило. Сжав их руками, я мечтала, чтобы лестница скорее закончилась.

      Версия Леонтия звучала правдоподобно, при любых других обстоятельствах я бы поверила, но не теперь. Что, если тот самый человек, который подвиг прежнюю ведьму к самоубийству, и не человек вовсе, а, скажем, дракон? Тогда понятно, чего опасался Крылатый лорд. Гермия не просто так в петлю полезла, ее подтолкнули в указанном направлении.

      – Я уже объяснял. – А вот и раздражение. – Вчера у меня выдался тяжелый день. Орланда, давайте вдобавок не станем портить нынешний. Вам нужен конфликт с начальником?

      Мотнула головой и, потеряв равновесие, пошатнулась. Спасибо, Леонтий подхватил, поддержал.

      – Да сколько же вы спали?! – ужаснулся он, не мигая, уставившись мне в глаза. – И еще полезли с аурой! Заканчивайте с проверками, иначе загремите в лазарет.

      И так придется заглянуть туда за успокоительным.

      – Или вы специально? Решили за моей спиной отсидеться? Мол, сам лекцию проведет, раз материал знакомый.

      – Мужским рабским трудом не пользуюсь.

      Я скинула руку Леонтия и преодолела остаток лестницы в гордом одиночестве.

      Решить, будто я!.. От возмущения перехватило дыхание.

      В итоге я влетела в аудиторию на нервах, с красными пятнами на щеках.

      Все те же парты в три ряда широким полукругом, все та же грифельная доска, массивный преподавательский стол, книжный шкаф и полки для раздаточных материалов. Только занавески другие, зеленые. С ними стало чуточку веселее, а то совсем тоска.

      – Доброе утро! – поприветствовала студентов, воспользовавшись тем, что декан задержался, дабы фурия, то есть я, успокоилась.

      Третий курс – ни то ни се. Уже не дети, но и не полноценные взрослые. К преподавателю почтения нет, а уважения к себе еще не заслужили.

      Сотня внимательных, оценивающих глаз уставилась на меня. Я, соответственно, на них. Спаренное занятие – всегда проблема, начинать лучше не с целого потока, но двадцать тысяч нужно отрабатывать.

      Расправив плечи, я прошла к преподавательскому месту и, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому конкретно, предупредила:

      – За шутихи, бомбочки и прочие развлечения взыскание накладывается на весь курс. Выговор в личное дело заносится методом тыка, по человеку с