Отрок. Внук сотника. Евгений Красницкий

хотя самой только весной пятнадцать стукнет. Ну как же? «Что вы, мужчины, в этом понимаете? Тем более – дети»… Понимаем, Аннушка, может быть, и побольше вашего, только виду показывать нельзя. Эх, доля подростковая! А ведь сколько стариков мечтает молодость вернуть. Вот вернул – и что? Любая девчонка с куриными мозгами тебя за недоумка держит. Да будет вам, сэр Майкл – Бога гневить. Парились бы сейчас на зоне или, что более вероятно, в могиле лежали бы. А молодость – недостаток, который обязательно проходит со временем, простите великодушно за банальность».

      – Минь, а волки на вас где напали, здесь? – робко поинтересовалась Анька-младшая.

      – Нет, дольше немного, скоро подъедем, – пробурчал в ответ Мишка.

      – А ты как думаешь: ты вчера всю стаю перебил или еще остались?

      – Если остались, сегодня добьем. Или они нас.

      – Дурак!

      – Какой есть.

      Анька обиженно надулась, и какое-то время брат с сестрой ехали молча. Наконец показалось место вчерашнего побоища.

      – Вот это место. Вон оттуда они выскочили, а вот здесь – видишь кровь на снегу? – мы с ними воевали.

      – Минь, давай побыстрее поедем.

      – Пожалей Рыжуху-то, вчера набегалась.

      – Ты самострел-то держи под рукой… На всякий случай. – Анька принялась опасливо озираться по сторонам.

      – Да перестань ты трястись! – попытался образумить сестру Мишка. – Отпустили бы нас, если б опасность была? А? В одном месте двух стай не бывает, а одиночка на людей не нападет. Скоро замуж идти, а простых вещей не знаешь!

      – Все равно боязно как-то…

      – Тогда песни пой. Глядишь, и полегчает.

      – Да ну тебя!

      Когда подъехали к тому месту, где надо было сворачивать в лес, Мишка заметил на снегу следы лосиного стада, ведущие в сторону поляны со стогами. Остановив Рыжуху, он вылез из саней и взвел самострел.

      – Минь, волки?

      – Нет.

      – А чего ж ты самострел… – Анька заметно побледнела и снова принялась испуганно оглядываться.

      – Не бабье дело, – не смог удержаться от колкости Мишка, – сиди спокойно и, главное, не шуми. Вообще – ни звука.

      Мишка, стараясь не производить шума, начал по дуге обходить поляну со стогами так, чтобы несильный ветерок стал дуть ему прямо в лицо, относя и запахи и звуки в сторону от поляны. Подобравшись поближе, он разглядел, что заготовленным для домашней скотины сеном нахально угощается небольшое – в пять голов – стадо лосей.

      Лоси вели себя достаточно беспечно, лишь вожак – здоровенный сохатый с роскошными рогами – время от времени прекращал жевать и принюхивался. Мишку он учуять не мог, но и запаха, исходящего со стороны оставленных саней, видимо, тоже не ощущал, потому что, втянув несколько раз ноздрями воздух, снова возвращался к прерванному занятию.

      Мишка, поочередно замирая за каждым попадавшимся на пути деревом, подобрался-таки на дистанцию верного выстрела. Красавец вожак стоял неудобно, а вот уступающая ему в размерах лосиха