Темные тайны. Джинни Майерс Сэйн

кроме как в темноте. Я выключаю свой фонарик и позволяю тьме поглотить меня.

      1

      Когда я в последний раз виделась со своей лучшей подругой, она назвала меня жалкой лгуньей и ударила кулаком в челюсть. Из-за шока я ничего не почувствовала, понятия не имею, о чем думала Элора в тот момент. Она мне не сказала, а я не умею читать мысли.

      Вот Лапочка, моя бабушка, умеет. Моя мать тоже умела. Все женщины в моей семье умели это делать.

      Но только не я.

      Я размышляю о той ночи прошлым летом, стоя на парадном крыльце нашего книжного магазина «Мистическая Роза». Смотрю на объявление, где сообщается о пропаже Элоры, и стараюсь успокоить дыхание. Мне непонятно, почему они выбрали именно эту фотографию. Ту, где Элора с полузакрытыми глазами, она ненавидела этот снимок.

      Боже.

      Не ненавидела, а ненавидит.

      Я морально готовила себя к этому моменту со времен телефонного звонка в феврале. Старалась представить, как это будет, когда я вернусь домой и сойду с пароходика в Ла-Кашетт, где уже нет Элоры. Я знала, что будет тяжело, но не была готова увидеть плакат, на котором слова: ПРОПАЛА ДЕВУШКА, напечатаны большими красными буквами. И номер телефона шерифа.

      Я чувствую, как внутри все сжимается. Рюкзак падает на землю, а я опускаюсь на ступеньки крыльца, чтобы собраться с силами. Очистить голову от жуткого видения, которое, словно вспышка молнии, поразило меня.

      Образ Элоры, убегающей от кого-то.

      Незнакомец преследует ее под дождем.

      А потом Элору поглощает тьма.

      Мне понадобилось несколько секунд, чтобы избавиться от ужаса. Ее ужаса. Тогда я снова могу нормально дышать.

      Хлопает соседская сетчатая дверь, и я слышу шаги на крыльце у себя за спиной. Это Ева.

      – Привет, Грей! – Она на корточках присаживается рядом со мной на ступеньках и предлагает разделить пластинку жвачки, вынув ее из кармана джинсовых шорт. – Мисс Розалин сказала, что ты приедешь сегодня утром. Ты только сейчас прибыла?

      Городок Ла-Кашетт, штат Луизиана, – самопровозглашенная столица экстрасенсов, поэтому мне кажется странным, когда каждое мое лето начинается с того, что люди задают мне вопросы, ответы на которые им и так должны быть известны.

      Как дела в школе в этом году?

      По-прежнему хорошие отметки?

      Уже встречаешься с парнем?

      – Да. – Я принимаю угощение Евы и киваю в сторону лежащего около моих ног рюкзака. – Сошла с почтового судна несколько минут назад. – Жвачка немного засохла. Интересно, как долго Ева таскала ее с собой?

      – Мы не знали, приедешь ли ты в этом году… – Голос Евы замирает, и она бросает взгляд на объявление о пропаже, на расположенную в его центре фотографию, на полузакрытые глаза и длинный темный конский хвост, на ярко-синюю майку без рукавов с выцветшими желтыми звездами. И на улыбку, как бы говорящую: «Уж я надеру тебе зад».

      Элора…

      – Она моя лучшая подруга, – произношу я. – Моя… – Но не могу выдавить больше ни слова.

      – Твоя родственная душа, – говорит Ева, и я киваю. Она придвигается ближе и берет меня за руку. – Поэтому ты приехала.

      Ласка Евы знакома мне так же хорошо, как гладкие ступеньки крыльца, как запах реки. Я рада, что именно она первой обнаружила меня.

      Я вытираю пот верхней частью футболки. Сейчас только половина девятого утра, а такое ощущение, что уже миллион градусов жары и пятьсот процентов влажности. Почти до девяти лет я жила тут постоянно, так что вроде бы должна была привыкнуть к такой погоде. Но нет, мне всегда требуется время, чтобы акклиматизироваться после школьного года в Арканзасе, где я живу с отцом. Там тоже жарко… но не так, как здесь.

      Нигде нет такой жары, как в Ла-Кашетте. И высокой влажности. Провести лето в этом городке все равно, что жить три месяца в сауне.

      Я отвожу взгляд от фотографии Элоры и замечаю, как в высокой осоке рядом с дощатым настилом скрывается хвост большой черной змеи. Расстояние слишком большое, чтобы определить вид змеи. Но, по-моему, это щитомордник. Я знаю, что они тут обитают, ползают у нас под ногами. Время от времени кто-нибудь из них выползает на дощатый настил, а затем в чей-нибудь дом, где встречает свою погибель от мотыги или лопаты.

      Я не хочу думать о змее и о том, куда она направляется, но это лучше, чем смотреть на плакат и на слова «Пропала девушка», которые прочно въедаются мне в мозг.

      – Ты в порядке, Грей? – спрашивает Ева. Она наматывает на палец прядь светлых, почти белых, волос.

      – Да. Просто как-то странно, понимаешь? Все по-другому…

      – И в то же время все по-старому.

      И это так.

      Ева наклоняется, чтобы почесать место укуса насекомого на босой ступне, и я замечаю, как сильно она вытянулась с прошлого лета. К тому же у нее появилась грудь. В прошлом сентябре Еве исполнилось шестнадцать лет, она самая младшая из всех нас… но всего на год.

      Местные называют нашу компанию