Демоны в Ватикане. Александр Рудазов

– почему Церковь позволяет рисовать иконы?

      – А почему бы это вдруг не позволять? – нахмурился дю Шевуа. – Тебе что, иконы чем-то не угодили, демон? Ты не молчи, отвечай как на духу – может, руки они тебе жгут, коли прикасаешься? Или смотреть тебе на них неприятно? Благие образа режут глаза? Если так, ты лучше сам признайся, не доводи меня до греха, не заставляй каленым железом всю подноготную вызнавать.

      – Да нет, нет, ничего подобного! – обиделся я. – Что вы меня вечно в чем-то подозреваете, падре! Я и демон-то чисто формальный! И вообще на самом деле человек… просто шибко круто замаскированный. Я что в виду имею – в Библии ведь есть целая заповедь на этот счет. Как там… не сотвори себе кумира?..

      – «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».

      – Угу. Я дословно не помню…

      – Ignorantia non est argumentum, – сурово произнес кардинал.

      – Угу. Как скажете. Не делай себе кумира и никакого изображения… разве это не означает запрета на идолы? А на иконах и святых всяких рисуют, и Богородицу, и Троицу… Да и статуи в храмах тоже бывают – в Бразилии, вон, вообще Иисус тридцатиметровый стоит…

      – Где?

      – В Брази… неважно, нигде. Да сам вот этот крестик на груди – на нем же Христос распятый! Разве это заповедь не нарушает?.. какая она там по счету?..

      – Вторая. Нет, сын мой, не нарушает. Размышляй, вникай в суть потаенного. Не забывай, что эта заповедь была дана в ветхозаветные времена, и речь в ней шла о образе Господа, который тогда еще не явился на землю. Никто не мог знать, как Он выглядит, поэтому любое Его изображение было бы только домыслом, а значит – грехом. Но затем Бог явился нам в лице Сына Человеческого, получив тем самым зримое воплощение. Значит, Его стало можно и изображать. Суть иконопочитания вовсе не в обожествлении самой картинки – это по-прежнему грех! – а в поклонении образу, который она символизирует. Вспомни, что я тебе говорил о доме, канале и мосте. Иконы – тоже часть этого моста. И крестик на груди – тоже.

      – То есть и тут тоже, получается, никакого противоречия?

      – Конечно. Противоречие здесь лишь кажущееся, и происходит оно исключительно от самомнения твоего. Ибо всякий ограниченный ум скорее склонен поверить в чужую ошибку, чем в собственное неразумение.

      – Ладно, падре! – раскипятился я. Слова кардинала задели меня за живое. – Тогда я вам сейчас приведу уж точную нелепицу!

      – Ну-ка, ну-ка… – ехидно полуприкрыл глаза дю Шевуа.

      – Иоанн Креститель, – поднял палец я. – Иоанн Креститель крестил Христа. Верно?

      – Неоспоримо.

      – Но как он мог его крестить, если само слово «крещение» произошло от слова «крест»?! – торжествующе воскликнул я. – Они что, заранее знали, что Иисус будет