Капсула. Владимир Леонидович Шорохов

ли Ита и Эйрин… Были ещё и другие. Но только их Вилей уже не помнил.

      – Ладно, я побежал! – крикнул он и, ловко и весело вывернувшись из рук друзей, растворился в шумном коридоре университета.

      «Нужно проверить. Вчера всё было точно. Да, точно. Но тем не менее… Вдруг закралась ошибка! И тогда…»

      Вилей шёл и разговаривал сам с собой.

      Вот уже целых полгода он бился над формулой, доказать которую поручил ему Уильям Батлер, – профессор, чуть было «с концами» не заваливший его на аттестации. Может быть, шутки ради, а может, в наказание за то, что Вилей не был готов к зачётам, Батлер сунул ему листок с этой формулой и пообещал, что, если ему удастся её доказать, то он, профессор Уильям Батлер, проставит Вилею все зачёты чуть ли не до конца года.

      Вилей вот уже второй год учился в Даремском университете. Он знал, во что обходилась эта роскошь его родителям, поэтому и старался проколов больше не допускать.

      – Давин, ты мне нужен! – с порога крикнул Вилей и не разуваясь зашёл в помещение, гораздо больше напоминавшее научную лабораторию, нежели чем комнату в студенческом общежитии.

      – А, опять ты… Пробовал. Сопряжение не тянет. Вон, видишь? С тебя двести евро.

      – Да у меня столько нет! – возмутился Вилей. – Я в прошлый раз тебе последнее отдал.

      – Всё стоит денег. Генератор я взял на время. А вот для сопряжения потребуется новый процессор. А у меня его нет – только материнка. Одним словом, если хочешь доказать формулу в действии, неси деньги. Или я умываю руки.

      – Ладно-ладно! – испугавшись, что Давин и правда откажется, Вилей вынужден был согласиться. – Завтра всё принесу.

      – Вот завтра я тогда и продолжу. Ну, пойми меня, – посмотрев на своего расстроенного друга, Давин ткнул пальцем в агрегат, являвший собой гибрид системного блока с множеством мультиметров и частотным осциллографом. – Без процессора никак. Я написал программу для сопряжения и думаю, что…

      – Сработает? – с надеждой спросил Вилей.

      – Не хочу заранее. Боюсь «накаркать». Но…

      – Хорошо. Завтра обязательно принесу. Нет, сегодня вечером! Да-да, вечером…

      Уже через несколько дней, перекрестившись, Давин включил прибор, с которым провозился почти целых три месяца. С проводами и микросхемами он ковырялся всю свою жизнь. Для большинства людей это было делом весьма туманным, но он, Давин, видел во всём этом чёткие магистрали и связи – подобные тем, что проходят в человеческом теле. Если он начинал что-то объяснять своим друзьям, то все они обычно начинали зевать и старались как можно скорее «смыться». Все – но только не Вилей. В нём Давин обрёл единомышленника. Только если сам он обожал процессоры и провода, то Вилей – карандаш и бумагу, с помощью которых он вечно записывал свои бесконечные формулы.

      – А Батлер точно поставит зачёты? – на всякий случай переспросил Давин.

      – Да-да, – потирая руки, ответил Вилей и, отсев подальше от прибора, стал ждать, когда стрелка сопряжителя укажет на цифру пять.

      Секунда, другая, третья… Стрелка дёрнулась, замерла, а потом резко пошла вправо. Спустя некоторое время она дошла до десяти, упёрлась в ограничитель, а после этого упала до пяти.

      – Вроде сработало, – боясь сглазить, прошептал Давин.

      – Ага, – не веря тому, что он видит, тоже шёпотом отозвался Вилей.

      – А что я вообще сделал?

      – Ну, это, понимаешь… как бы тебе проще объяснить…

      – Да как можешь. Авось пойму. Ну что, я выключаю?

      – Подожди. Пусть ещё постоит. Это ведь… – Вилей откашлялся и опустил глаза. Он делал так всегда, когда заранее предполагал, что собеседник из сказанного им наверняка ничего не поймёт. – Короче говоря, я ищу четвёртое измерение.

      – Упс! – изумился Давин. – А я делал настройки под пятое, – пошутил он и чуть не рассмеялся. – Ладно-ладно, – он попытался «замазать» свою шутку, заметив, что его друг помрачнел. – И что теперь? Ну, я про твоё измерение. И где же оно?

      – Тут, – Вилей указал пальцем на маленькую бронзовую ячейку.

      – Здесь? Что-то я не вижу.

      – Понятное дело, – ведь человек привык к существованию только в трёх измерениях. Но здесь открывается четвёртое. Видишь?

      – Что конкретно?

      – Сопряжение на пяти – значит, всё стабильно.

      – Стрелку-то я вижу, а вот измерения – нет.

      Давин взял фломастер, просунул его сквозь ячейку, но ничего не произошло.

      – Ну, и?!.

      – Ладно. Вырубай. Я к профессору.

      – Постой-постой! – воскликнул Давин и начал судорожно наводить в своей комнате порядок.

      – Профессор – свой человек, – успокоил Давина Вилей и исчез за дверью.

      Час спустя открылась дверь. Профессор Уильям Батлер, не обращая никакого внимания на Давина, подошёл к столу, сел напротив прибора и стал внимательно его изучать.

      – То есть свои расчёты по той формуле, которую я тебе дал, ты решил