Жестокие духи. Кэт Чо

вытащил посох и, стуча им по полу, закричал:

      – Тудурак так-так, выходи, еда, выходи, питье!

      Не успел он стукнуть посохом в последний раз, как из ниоткуда появились еда и питье. Посох этот был панмани, волшебной дубинкой призыва. Токкэби танцевали и ели досыта. И все это время мальчик наблюдал. Увидев пир, он проголодался. Он достал несколько грецких орехов и начал раскалывать их зубами. Токкэби услышал треск и закричал:

      – Крыша ломается! Она сейчас рухнет! – И они все выбежали из хижины.

      Мальчик спустился вниз, наелся досыта, а затем забрал панмани, который уронил один из токкэби.

      На следующее утро мальчик вернулся домой. Его родители очень волновались за него, думали, что его съел тигр, но мальчик все им рассказал и показал магию посоха. Они возликовали: теперь им никогда не придется беспокоиться о еде.

      Но разнеслись слухи о приключениях мальчика и его сокровище. Сын богатого торговца, который ни дня в своей жизни не работал, решил, что тоже хочет панмани, хотя его семья никогда не знала голода и ни в чем не нуждалась. Он упросил бедного мальчика поведать о его приключении, а потом убежал в лес. Сначала он нашел ореховое дерево, наелся досыта и набил карманы грецкими орехами. Затем он побежал к хижине, забрался на стропила и стал ждать полуночи.

      В назначенное время пришли в хижину токкэби и устроили пир. Богатый мальчик, увидев желаемое, не дал токкэби даже начать есть и громко расколол грецкий орех в зубах. Но на этот раз токкэби не обманулись. Они посмотрели наверх и увидели мальчишку.

      – Опять ты! – закричали они и стащили ребенка со стропил. Они наказали мальчика, заколдовав его язык, чтобы тот вырос на сто метров в длину. А когда он пытался доковылять до дома, то упал в реку. Он бы утонул, если бы бедный мальчик не услышал его крики и не спас его. С того дня бедный мальчик больше не голодал, а богатый мальчик никогда не шел на поводу своих желаний.

      3

      Сомин ненавидела лето. В первую неделю августа было хуже всего – липко и влажно, а воздух казался слишком густым. А ее волосы до плеч, испорченные множеством домашних покрасок, были не в лучшем состоянии и от летней влажности ужасно пушились.

      Иногда она мечтала уехать из Сеула, просто собрать вещи и уехать. И это желание нарастало с неимоверной силой, как только наступало по-настоящему невыносимое лето, как сейчас. Но Сомин знала, что на самом деле она никогда не сможет уехать. Слишком много ответственности на ней лежало.

      Одним из якорей, держащих ее в Сеуле, была маленькая квартирка над темным, пустым рестораном. Маленький ресторанчик хальмони [10] Джихуна раньше был оживленным местом, центром района. Но вот уже несколько месяцев он был закрыт. Под предлогом болезни хальмони домовладелец изменил условия аренды. И как только стало ясно, что Джихун не сможет платить, он получил уведомление о выселении. При одной только мысли об этом в Сомин вскипала кровь. Дверь квартиры на втором этаже была не заперта. Воздух внутри казался

10

Хальмони (кор. 할머니) – бабушка, а также уважительное обращение к женщине старшего возраста.