Песочные часы с кукушкой. Евгения Белякова

в пример мужчин их семьи. Клюевы и сами родом были из Германии – более чем за полтора столетия до рождения Карла Поликарповича, его предок перебрался в Россию «под крыло» к Петру Великому. Фамилия его тогда была Kluwe и в русский язык переместилась почти без изменений.

      Клюев тяжело вздохнул с сожалением, поскольку и сам наследника не имел, да и печально было от такой новости, но пометку мысленную сделал – узнать через свои каналы, как там держится фирма Беккера. Может, настало время выдвинуться вперед? Тем более что Шварц изобрел такое чудо…

      Не успев как следует поразмыслить об изобретателе и новых перспективах, Карл Поликарпович услышал в прихожей звонок. Он поерзал в кресле, прислушиваясь к тишине дома, потом крикнул:

      – Марта!

      Экономка то ли ушла по делам, то ли не слышала звонка, а Настасья Львовна, жена Клюева, была на еженедельном собрании «Женского общества». Ворча, фабрикант выбрался из кресла и пошел открывать сам. За дверью, под огромным черным зонтом, от которого со звонким стуком отскакивали капли дождя, стоял улыбающийся Шварц собственной персоной.

      «Помяни черта…», – промелькнуло в голове у Клюева, но он тут же устыдился своих мыслей.

      – Яков, как я рад! Не ожидал…

      – Как снег на голову, Карл, признаю. Что ж, впустишь?

      – Конечно! Проходи, дорогой мой! – Карл Поликарпович посторонился, впуская гостя. – Бабы мои как сквозь землю провалились… а я твоей машинкой пользуюсь, очень мне нравится.

      Изобретатель сложил и отряхнул зонт, вошел в прихожую и опустил его на подставку.

      – Я бы сейчас выпил горячего, Карл, – признался он с виноватой улыбкой. – И еще раз прости, что без предупреждения. Не мог себе отказать в удовольствии – про меня статья вышла.

      Он похлопал по груди, во внутреннем кармане пальто захрустело.

      Усевшись в гостиной, друзья с удовольствием выпили чаю, и, наконец, Шварц развернул газету.

      – Тут на английском, Карл, так что буду тебе читать с переводом. Кстати, сразу к тебе вопрос – уж не ты ли прислал эту журналистку?

      – Нет, Яков, и без меня слухами земля полнится, – хитро улыбаясь, ответил Клюев. – Ты у нас самый перспективный молодой ученый. Там, глядишь, после статьи и в Совет Представителей войдешь.

      Этим предположением Карл Поликарпович, честно говоря, польстил другу. Если дело касалось науки, изобретений и механизмов, тут Яков мог кого угодно за пояс заткнуть. Но вот в политике был «ни в зуб ногой». Шварц будто прочел его мысли и замахал в ужасе руками:

      – Бог с тобой, Карл! Уж лучше ты… я там запутаюсь, наворочу дел. Мне оставь мои машинки, а управлять – это твое призвание.

      – Ну, до избрания в Совет далеко, это я так прибавил, для красного словца, – смутился Клюев. – Хороши мы, уже должности делим, а между тем даже от комиссии еще не отбились…

      Шварц