Песочные часы с кукушкой. Евгения Белякова

еще не понимая, в чем уникальность предмета, спросил Клюев.

      – Но если запустить эти часы одновременно, однако поставить разное время… я планирую добавить третий механизм, чтобы чай разливался утром, днем, и вечером…

      – Яшенька… – простонал Карл Поликарпович и уронил бессильно руки, которыми намеревался вцепиться в голову.

      Незаметно подкравшийся Жак прошипел:

      – «Яков»… Вы забываетесь, калюпчик.

      Клюев в растерянности покивал, он и впрямь запамятовал от расстройства, что друг его не любил никаких уменьшительно-ласкательных производных своего имени, и продолжил бегло:

      – Яков, дорогой мой… но это же, по сути, просто чайник… А как же что-то… полезное? Вот в прошлый раз чудесная, чудесная сенокосилка была! Сама подхватывала, вязала, в снопы ставила! Крестьяне русские ноги бы вам пришли поцеловать, ежели б океан нас не разделял. А уж Император и вовсе грамоту выписал! А система очистки воды? Сколько городов вдохнуло свободно, без миазмов! Вена ее купила, Париж купил, даже Лондон купил, уж на что эти англичане снобы. А это? Ах, дорогой мой Яков, ты меня без ножа режешь…

      Рыжий изобретатель посмотрел на поникшего Клюева с умилением, как на ребенка, который хотел деревянного пони, а получил действующую модель паровоза и сам своего счастья не понимает.

      – Ну и что? – Жак подошел к аппарату и покрутил ручку сбоку. – Подумаешь, грамота… Да Яков Гедеонович каждые полгода гениальное что-нибудь создает, а вам все мало! Низкий, алчный вы человек, Карл Поликарпович…

      Аппарат дзенькнул, но и только.

      – Вы не понимаете, – Клюев отступил на шаг и таки обхватил толстыми пальцами виски. – Как раз поэтому… меня ж живьем съедят. Это не муха, это слон и есть, самый натуральный!

      – Э-э-э, друг мой, успокойся, расскажи по порядку. – Яков подхватил Карла Поликарповича под локоть и потащил обратно – вернее, направил его к выходу, придавая верное направление. – Сейчас еще по чашечке, с пирожными… Жак, озаботься… И все расскажешь.

      Облокотившись о стол, Клюев выпятил нижнюю губу и жалобно произнес:

      – Меня закрыть хотят, Яков.

      – Почему? – спокойно поинтересовался Шварц.

      – Проверяющий был… а теперь вот бумаги пришли – мол, часы дело хорошее, но изобретать дальше некуда, конечный продукт, никакой пользы от фабрики… вот разве что маятниками да мелкими игрушками самодвижущимися продержаться какое-то время можно… а на мое место знаешь сколько охотников? Француз один, – Клюев покосился на Жака, – который систему химическую разработал… Из Нового света толпами просто Палату патентов осаждают, толпами – и все уже ходили вокруг фабрики моей, присматривались, руками махали, мол, тут сделаем дорогу железную, чтобы детали развозила, тут подъемники…

      – Выпей чаю, Карл. Ты же сказал – ничего страшного?

      – Так я… ох, нехорошо так поступать, наверное, тебя не спросив,