Атас и Аста. Игорь Кранцев

когда Светлана положила трубку и вернулась. «В конце концов, папа куда-то уехал», – неуверенно добавила девочка с угасающей надеждой в голосе.

      – Так, опять начинается… Ты для чего заканчивала девять классов с одними пятёрками? Я для чего тебя водила на занятия, зачем мы ходили в художественную школу? Зачем это всё? Объясни?

      Закончилась тирада очередным напоминанием о том, что на «Золотую сотню» в «Форум» приглашают далеко не всех, а только самых лучших, и для дочери Гинтараса Зелинскаса оказаться там большая честь.

      – …там будет мэр, там будут те, с кем твоему отцу дела вести, пусть услышат твою фамилию и увидят тебя на сцене.

      – Мам, ну, если это так нужно отцу, так пусть сам туда и идёт, получит за меня аттестат?

      Вместо ответа Светлана закатила глаза, громко фыркнула на несуществующую чёлку и, резко повернув ручку плиты под кипевшим чайником, дала понять, что разговор окончен. Аста взяла ярко-жёлтую кружку и налила туда заварку. В этот момент снова зазвонил телефон, что спасло Асту от продолжения разговора о престиже, особенном статусе семьи, «Форме», мэре и «Золотой сотне».

      – Алло, привет! Как там в Москве?

      По этой фразе Аста предположила, что на сей раз матери звонит Ингрид – на самом деле Ирина— её давняя подруга, уехавшая после школы в столицу и вышедшая там замуж за сотрудника шведского посольства. Однажды, будучи ещё маленькой, Аста ненароком услышала разговор двух взрослых знакомых, что Светлана завидовала подруге, а потому, чтобы хоть как-то быть на неё похожей, вышла замуж за Гинтараса, которого назвали «почти иностранцем» – ведь он был чуть ли не единственным уроженцем Прибалтики в небольшом областном центре в средней части РСФСР.

      – Так ты у нас, Ингрид, ты здесь? И только сейчас звонишь?

      Через несколько лет совместной жизни крепкая шведская семья распалась, и Ингрид снова превратилась в Ирку, хотя, и продолжала представляться новым знакомым на заграничный манер. В семье, где подрастала маленькая Аста, тоже пошёл разлад. Денег катастрофически не хватало, и в девяносто первом вслед за Советским Союзом должен был рухнуть и брачный союз Гинтараса Зелинскаса и Светланы Зелинкене. Но именно в этот момент – когда, казалось отступать было некуда – дела бывшего инженера пошли в гору, а вместе с этим давший трещины брак склеился обратно. По крайней мере, скандалы, из-за которых Аста постоянно плакала, стали происходить куда реже.

      – Что? Завтра уже обратно? Ирка, и ты только сейчас мне звонишь?

      Как абсолютно воспитанный ребёнок, Аста не стала дослушивать телефонный разговор. Зато как ребёнок чрезвычайно непослушный, она всё же поднялась в свою комнату вместе с бутербродом и чашкой чая пока Светлана была увлечена разговором с Ингрид. Асте на глаза попались приготовленные на сегодня тёмная юбка до колен, постоянно пачкавшаяся белая блузка и клетчатый жилет. Та самая особая форма для учениц Гимназии № 2 – той, что ещё недавно звалась второй школой и располагалась в самом центре города. Именно туда Аста и пошла в первый