Испорченные сказания. Том 3. В шаге от рубежа. Ксен Крас

от страха, за что получил ещё один пинок.

      Человек, прибывший со свитой лорда Вихта Вайткроу, хмурился. Его штаны, кое-как зашнурованные, держались на честном слове, а незастёгнутая и накинутая на обнажённый торс кираса свидетельствовали о том, что главаря разбудили и он только вскочил. В прорезях посередине груди виднелись шрамы, и писарь, сосредотачиваясь на них вместо заросшего тёмно-русыми волосами широкого лица с гримасой злости, подумал, что теперь сам не отделается столь незначительными и малочисленными белыми неровными полосками.

      – И кто же из вас двоих придумал испортить нам всем столь долгожданный отдых и сбежать? Ваши жизни, как и жизни всех остальных жителей, принадлежат Истинным правителям. Вам выпал редкий шанс послужить всем на благо, а вы…

      Винсент по-прежнему пребывал в ярости. Его уже не раз пытались остудить, однако юноша продолжал сопротивляться и извивался изо всех сил. Подобному рвению можно было только позавидовать. В любой иной ситуации. Северянин смотрел на Роула с нескрываемыми ненавистью и дерзостью, за которые мог впоследствии поплатиться.

      Глава лагеря достал длинный кинжал – Арло думал, что он предназначался Виллингпэришу, но мужчина проследовал к писарю. Остановившись в полушаге, так что в нос оказавшемуся на свежем воздухе лорду ударил запах пота и какого-то кислого алкоголя, враг принялся играть с оружием, помахивая остриём в опасной близости от лица Флейма.

      – Ты. – Роул указал на Арло кончиком ножа. – Я уверен, что ты мог помутить разум мальчишки и потащить его за собой. Ты и есть виновник. Бунтарь, которых я ненавижу.

      Арло замер. Ему казалось, что стук сердца разносится по небольшой полянке, радует слух недругов и они начинают смеяться. Он едва заметно покачал головой, отрицая сказанное, но Роул этого либо не заметил, либо специально продолжил пугать. Остриё уткнулось в щёку, проткнуло кожу. Главарь провернул клинок и тот проковырял дыру, после чего двинулся вверх, царапая скулу. То ли от страха, то ли от усталости, писарь почти ничего не почувствовал. Больше всего он опасался, что ему проткнут глаз.

      Боль медленно доходила до Флейма, но куда быстрее его настиг страх. Когда по коже покатились капли крови, писарь ощущал это как настоящий поток, представлял, что теперь его лицо раскроили до кости, разрезали пополам, и мелко задрожал. Слёзы обожгли щёку. Арло дёрнулся, стоило Роулу приблизить своё лицо ещё больше и скривиться в усмешке. Лезвие остановилось у уголка глаза, и у писаря задрожали губы.

      Ситуацию спас северный лорд.

      – Оставь его в покое, урод, это я всё устроил! Я украл нож, я придумал план, я подговорил его бежать и тащил за собой. Он не хотел, а я заставил. Это всё я.

      – Он говорит правду? – Кинжал чуть отодвинулся от кожи, но всё ещё смотрел на лицо писаря. Флейм усиленно закивал и громко вдохнул.

      Спасать юнца, который и без того подверг его опасности, и врать человеку, который может за ложь наказать сильнее, чем за побег? Нет. Арло писарь, он всегда был обычным