Стихийный мир. Дракон-вампир. Сильвия Лайм

еще раз, – прошептал Красный дож, схватив меня за шею и резко придвинувшись.

      В глазах потемнело. Если прежде мне не хватало воздуха фигурально, то теперь вполне буквально. Его пальцы сжимали мое горло, а я словно в замедленной съемке отсчитывала удары собственного сердца.

      Несколько мгновений ничего не происходило. В висках бешено бился пульс. Дож просто смотрел на меня, и в его рубиновом взгляде то зажигались, то потухали пугающие искорки, которые засасывали меня, гипнотизировали.

      Я обхватила мужское запястье, с трудом смыкая на нем пальцы, потому что наручники мешали двигаться. Попыталась убрать его руку, но это было все равно что бороться со скалой. Я чувствовала себя беззащитной. Песчинкой.

      На глаза навернулись слезы. Сами собой, клянусь, я далеко не плакса. Но обида душила не слабее руки Красного дожа. Может быть, даже сильнее.

      Какого ежа этот тип себе позволяет?!

      А он вдруг резко сдвинул брови, отвернулся и шагнул куда-то в сторону.

      Я глубоко втянула воздух ртом, растирая шею, и уже открыла было рот, чтобы выругаться. Чтобы назвать дожа садистом, свиньей или кем-то в этом роде… Но замерла.

      В голове вспыхнула острая резкая мысль: что-то не так. Где-то нестыковка.

      Почему он остановился и ушел прочь?..

      Не успела я обдумать эту мысль, как дож замер возле какой-то огромной напольной чаши с несколькими уровнями, напоминающей фонтан. И бросил через плечо:

      – Хорошо, женщина. Ты меня заинтересовала. Я принимаю тебя.

      Я не могла видеть, что он делает, но все внутри сжалось. Пришло четкое понимание того, что это плохо. И вот-вот произойдет нечто непоправимое.

      – Только запомни, что это первый и последний раз, когда ты перечишь мне, – добавил он, резко разворачиваясь. В его руке оказался кубок, наполненный красноватой жидкостью, напоминающей вино.

      Я даже хотела было попытаться расслабиться. В конце концов, что плохого в том, чтобы выпить простого вина?

      Но едва я подумала об этом, как дож достал из-за пояса за спиной тонкий острый кинжал и разрезал собственное запястье. Перехватил кубок, и багровая кровь полилась в бокал.

      Несколько мгновений, и он провел над получившимся напитком ладонью, и пугающе-красная жидкость вспыхнула огнем.

      – Пей, – приказал он тут же, протянув мне страшный бокал, искрящийся по краям чистым золотом.

      Черные волосы дожа разметались по широким плечам, раненая рука опустилась вниз, и мужчина будто бы и не замечал, как на пол с нее льется кровь. Он глядел только на меня. И рубиновые глаза казались мрачными и опасными.

      – Что это? – попыталась спросить я без особой надежды на успех.

      Но неожиданно ответ все же раздался:

      – Это вино огненной крови. Оно привяжет тебя ко мне на месяц. Ты не сможешь убежать от меня, не сможешь не подчиниться. Будешь…

      – …твоей полной собственностью, – выдохнула я с ужасом.

      – «Вашей» полной собственностью, – поправил он, и рубиновые глаза полыхнули настоящим