Между сексом и любовью. Наталья Толстая

бойкоты семнадцатилетним дочерям, потерявшим девственность и пытающимся пожить с молодым человеком в его квартире, – отдельная тема. «Я одна, и она пусть будет одна, – думает (а иногда и говорит) такая мать. – Нельзя жить нерасписанными. Она меня бросает. Ей будет хорошо, а я как же?» А дочка говорит: «Я жить хочу, мне не нравится обстановка в доме, не хочу с тобой ругаться каждый день. Ты меня ревнуешь к молодости, к тому, что у меня все складывается в личной жизни. Зачем тебе, мама, нужно, чтобы я сидела и плакала о своей несчастной доле рядом с тобой?»

      И мама остается одна, сокрушаясь, что не смогла объяснить дочурке что-то важное, не уследила… Да не плохая эта мама, а просто детки сбиваются в стадо и хотят в стаде быть, как все. Краситься, как на панель, поголовно носить одно и то же, одинаково развлекаться, отдыхать – это же с их точки зрения оригинально! А ведь как нужен нашим детям настоящий авторитет! Если меня о чем-то спросит дочь или ее подруги, я постараюсь все им растолковать. Конечно, любому человеку, особенно взрослеющему, необходим кто-то, кому можно доверять, и ничего страшного, что чаще всего им оказывается не родственник. Не это важно, пусть будет кузина или материнская подруга, главное, чтобы обладала не только авторитетом, но жизненным опытом и мудростью. В свою молодую пору мы тоже взбивали немыслимые начесы, городили на головах химическую завивку, рисовали идиотские розовые губы да сине-зеленые тени. Очень уважали боевой раскрас, прямо-таки индейский. Да я сама ходила на дискотеку, нарядившись во флаг, заколотый булавкой. Дед по отцу у меня был репрессирован, и папа не мог пережить моего вида. Я ему говорю про патриотизм, журнал мод показываю, а родители мне в один голос заявляют, что никакого патриотизма в моем наряде нет и быть не может. Я, конечно, надувала губы, а ведь с детства знала, что другой мой дедушка (мамин отец), Герой Советского Союза, погиб за несколько дней до конца войны. Собираясь в очередной раз на танцы в «патриотическом» прикиде, я услышала от мамы очень простые слова: «Только представь, что для деда значило красное знамя, когда он под дождем из пуль через Одер переправлялся!»

      И все. Вот она, точка осознания. Я молча сняла флаг, постирала, погладила, сложила и убрала в шкаф. Разговор оказался коротким, но я увидела боль в глазах родителей и запомнила на всю жизнь. Никто меня по мордасам не колотил, не кричал, одежду с меня не сдирал, не наказывал… Но я-то поняла с одного раза, а иным родителям приходится повторять и три, и пять раз, пока ребенок УСЛЫШИТ наконец-то. Дети не такие глупые, как нам кажется, они не глухи, если не кричать. Родительская фраза «Не расстраивай меня» лучше заявления «Ты плохой!».

      Откровенные разговоры ребенка с матерью очень важны, особенно когда обостряются юношеские тревоги и желания. Девчонка лет шестнадцати-семнадцати знакомится с парнем, хочет, чтобы он остался с нею навсегда, женился перед армией или сразу после дембеля. Рыдает: «Поклянись, что будешь думать только обо мне!», причем ей в голову даже