Смертельный лабиринт. Фридрих Незнанский

объяснить только один факт, о котором вспомнила:

      – Вчера, часов в одиннадцать...

      – Вечера? – тут же сделал «стойку» Климов.

      – Утра, – поморщившись по поводу невежливого собеседника, перебившего ее, неохотно продолжала вспоминать Маргарита Николаевна, – к Морозову приходила молодая дама.

      – Дама? – удивился Климов. – А как выглядела? И почему вы решили, что она обязательно дама? Ну молодая – понятно.

      – А потому что это была не девица, – отрезала консьержка. – И обручального кольца у нее на правой руке не было. Как и на левой – значит, и не разведена. Но она была молода и прекрасна.

      – Вы лицо ее запомнили, конечно?

      – Нет! – гордо ответила консьержка. – Я не имею обыкновения запоминать лица дам, которые навещают молодых и обаятельных мужчин. У них всегда найдется повод не афишировать своего присутствия, и это полагается знать приличному человеку.

      Вот так, получил Климов выговор.

      – Но может быть, вы хоть что-то запомнили еще? В чем была одета? Высокая, низкая, толстая, стройная? И почему просто красивая? Красота бывает разной, между прочим, – съязвил Климов.

      – Какая бывает красота, молодой человек, – сухо возразила консьержка, – мне знать лучше, я старше вас, пожалуй, вдвое. И я, например, сразу вижу: красив человек или нет. Как идет, как спинку держит, как голову поворачивает, как здоровается, просто кивая или протягивая руку...

      – Вы, наверное, в театре служили? – с усталым вздохом догадался Климов.

      – До пенсии, в обязательном порядке.

      – М-да, с вами ясно... Но вы хоть какие-нибудь характерные черточки запомнили? Вас же в театре, поди, этому учили? Ну когда образ создавали? Или как это у вас называлось?..

      – Я работала билетером, молодой человек. И ваши образы меня совершенно не интересуют. Я повторяю, дама была молода, красива, очень стройна и правильно держала спинку. Этого вам мало? Увы... большего я вам...

      – И часто она тут появлялась?

      – Я работаю относительно недавно, полгода и – через день. На моей памяти ее не было. Впервые увидела. Спросите Таисию Прокопьевну из шестидесятой квартиры, она собачку выгуливает, может быть, она видела... Но если хотите знать мое мнение, то я полагаю, что приход дамы к молодому человеку в одиннадцать поутру не может иметь никакого отношения к убийству... ах, боже мой!.. которое, по вашим словами, произошло через двенадцать часов. Абсурд какой-то!

      – Ну касаемо того, как держать правильно спинку, тут я с вами не спорю, а насчет убийства позвольте не согласиться. У нас не театр, а уголовное преступление... А если мы вам, к примеру, покажем эту даму, вы ее узнаете?

      – Какие могут быть сомнения! Разумеется.

      – Хорошо, спасибо. Будем иметь в виду... А в своей квартире Морозов проживал один?

      – Вообще-то один, но у него постоянно бывали люди. Ночевали даже. Разные, много. В том числе и женщины.

      – Ничего себе... – покачал головой Климов. – Ну пойдем. – Он кивнул тем, кто