Серьезные люди. Фридрих Незнанский

аппетит и будет ли разрастаться, добавить или, наоборот, сократить необходимость поедания общественного продукта за счет домашней еды, которой, как уверяла Элка Антона, у нее всегда было богато. Оно и видно, по фактуре не скажешь, что девушка голодала.

      Официант записал заказ и исчез, чтобы больше не появиться. Так, во всяком случае, получилось. В ожидании заказа завязался оживленный разговор. Щербак рассказывал какую-то очередную историю Галке, и та, склонившись к нему, слушала Николая. А Элка во все глаза наблюдала за Антоном. Причем во взгляде ее было написано не столько любопытство, сколько злорадство. Причем злорадство счаст–ливое: так смотрит кошка на птичку, у которой уж перебиты лапы и переломаны крылья. И вот птичка дергается, дрыгается, а кошка прекрасно знает, что никуда та не улетит, не ускачет никуда и удовольствие ее может длиться бесконечно долго. Поняв эту ее нехитрую мысль, Антон улыбнулся, небрежно и якобы нечаянно положив руку на ее колено, сказал:

      – Знаешь что, а ведь ты была действительно права. Наверное, нет необходимости задерживаться в общественных местах, когда можно спокойно продолжить более интимный разговор в более интимной обстановке.

      Зря Коля Щербак, знавший это заведение, рассчитывал на свободу, тишину и уют. Им надоело ждать, и они решили уйти. Стали подниматься, чтобы отыскать глазами официанта и выразить ему свое недовольство, когда в кафе ввалилась довольно большая группа ребят, торгующих на Усачевском рынке. Черноволосые, горбоносые, они мгновенно заговорили на своем гортанном языке, стали громко кричать, выяснять друг с другом отношения, занимать все столики подряд и посматривать с подозрением на тех, кто им казался лишним. Зато две дамы стали им явно нелишними, и они стали оказывать им пристальные знаки внимания.

      Когда Элла поднялась и Плетнев встал следом за ней, один из парней, мимо которых они проходили, остановил ее за руку, дернул к себе и на довольно скверном русском языке сказал:

      – Зачэм бэжишь, дэвушка? Тут такие харошие люди собрались, оставайся с нами. Зачэм бежать тебе в такой чудный вечер?

      – Отпустите, пожалуйста, я занята.

      – Слушай, какие могут быть дела в такой прэкрасный вечер? Ребята, подтвердите, что не может быть плохих дел в такой хороший вечер.

      – Ты разрешишь пройти, молодой человек? – сказал Антон спокойным голосом, хотя внутри у него начинала закипать злость. Он переглянулся со Щербаком. Николай все понял и быстро провел Галю другой стороной, мимо тех столов, за которыми сидела черноголовая братия, чтобы выпустить ее наружу и при нужде вернуться на помощь Плетневу.

      – А ты вообще кто такой? – сказал этот горбоносый и легко, шутейно толкнул казавшегося щуплым на вид Плетнева, думая, что он отшатнется или упадет, и все рассмеются, и всем будет хорошо, и девушка будет довольна.

      В ответ он получил такой сокрушительный удар, что вместе со стулом перелетел половину зала. Все вскочили, вид был угрожающий. Потерпевший вытирал физиономию, медленно поднимаясь, но подняться не успел. Щербак, спокойно проходя мимо, ударил его