Семейное дело. Фридрих Незнанский

разными людьми, как заместитель шефа милиции на метрополитене Борис Бирюков и один из основателей русского «граффити», а в последние годы дизайнер, Николай Скворцов? Что связывало их, помимо воспоминаний о школьных годах, любимых и нелюбимых учителях и пропущенных уроках? Их профессиональные интересы, казалось бы, совсем не пересекались. У каждого были свои приоритеты, свои ценности… свои враги… Кого именно они хотели убрать? Был ли убит Скворцов за то, что находился рядом с Бирюковым, или, наоборот, Бирюков пал случайной жертвой знакомства со Скворцовым? А может, то и другое неверно, и оба просто-напросто оказались в неудачное время в неудачном месте, случайно подсмотрели нечто, не предназначенное для постороннего взгляда?

      Каждый из этих вопросов заслуживал внимания, и Турецкий решил заняться продвинутым художником Николаем Скворцовым. Художники обычно приобретают врагов не меньше, чем простые смертные, хотя причины, по которым один художник способен невзлюбить другого, лежат обычно вне круга интересов простых смертных. Значит, потребуется помощь, и Турецкий даже знает, какого молодого сотрудника (точнее, сотрудницу) необходимо привлечь… А следователю Сумарокову, уверенному, что убийство связано с криминалом, которого полно в Московском метрополитене, поручил разработку этого направления. В помощниках у него решил оставить Ивана Козлова, который производил впечатление парня неглупого и энергичного. Возможно, в процессе проверки всплывут какие-либо факты, связанные с местью к генералу со стороны каких-либо преступных группировок, которым он сильно в последнее время противодействовал, что называется, наступил на хвост?

      Для этого в первую очередь надлежало допросить штаб УВД, то есть офицеров, близких по службе к генералу Бирюкову. Этим и занялись, не откладывая в долгий ящик. Допрашивали врозь и всех вместе. Через час допроса в комнате стало синё от сигаретного дыма, а к середине дня воздух приобрел такую плотность, что глаза невольно искали тот самый инструмент, который в поговорке употребляется для проверки плотности атмосферы – топор. Иван Козлов принципиально не курил: увиденная на вскрытии картина легких курильщика, затянутых черной сеткой, навсегда отвратила его от этого пагубного занятия. Сумароков не имел привычки курить и благодарил только насморк, который не успел кончиться и хоть как-то хранил его нос от покушений никотина. Зато другая привычка оставалась при Сумарокове в любых обстоятельствах, и, выслушивая офицеров-транспортников, он успел исстрочить своим мелким почерком скрупулезного бюрократа не один лист формата А4 – и с одной, и с другой стороны.

      «Тоже мне Лев Толстой», – с оттенком неприязни подумал Иван. Почерка Толстого он никогда не видел, но пребывал в полной уверенности, что граф, до которого мужика-то в русской литературе и не было, писал мелко: проживая в Ясной Поляне, вдали от петербургских магазинов канцпринадлежностей, следовало экономить бумагу, чтобы ее хватило на всю эпопею «Война и мир»! Вопреки неприязни в Иване нарастало желание посмотреть, чего там Сумароков все пишет и пишет. Что до Ивана, недостатки