Оспорившие тьму. Александр Бубенников

А пытливых творцов, желающих воспарить духом и плотью, было множество: Хьюм, мало поживший, и несть числа им… Я тоже ношу имя Петра с рождения на Петров день, кстати… Но я не стал бы на месте святого Петра проклинать воспарившего над грешным миом грешника Симона… Наоборот, я сам, научившись воспарять, постараюсь научить искусству левитации грешницу Екатерину… Авось, нам вдвоём удастся то, что никогда бы не удалось нам поодиночке… А всего-то надо, чтобы она поверила не в проклятие апостола Петра, убившего летуна Симона, а в мою любовь к ней, летуна, родившегося 25 года тому назад на Петров день… Но для этого ей ещё надо дойти сюда… вовремя… или никогда…»

      К своему удивлению среди экскурсантов он увидел своего «старого знакомца» Борису и даже приветливо помахал рукой, мол, знай наших. Хотя каким «нашим» приходился Пётр матёрому бандиту и его напарнику. Их вдвоём он видел их и на мониторе, заснятыми на видеокамеру около мужского туалета ДК, и в темени, воспарив к ним навстречу от фонаря. Пётр вёл экскурсию от экспоната до экспоната музей, останавливаясь там, согласно плану и импровизации экскурсовода, ровно настолько, насколько надо было быть убедительным, чтобы заинтересовать массы и завладеть их умами на час или на всю оставшуюся жизнь и мыслил позитивно. «Как сделать так, чтобы Борис и его бандит-напарник не узнали бы свою жертву Катя? Как стереть в их мозгу память о Кате, чтобы они, увидев её, её не узнали, не разглядели знакомое лицо и знакомый облик женщина, на честь которой они покушались вдвоём? С третьим мы разберёмся потом. А сейчас эти двое, которых вывела на меня моя бабушка из-за закрытой наглухо двери… Но ведь то же самое надо будет сделать и с Катей, чтобы она позабыла с первого мгновения появления в музее своих потенциальных насильников… Как?.. Но ведь её ещё надо придти на экскурсию и лекцию ко мне… Этих нужно подчинить и сделать девственной и непорочной их испорченную память… Всего-то надо поселить в их память ужас от меня, нелепого, но всесильного Петра, проклинающего грешников-насильников… Ведь если бы я им не крикнул – отомри! – они до сих пор стояли бы соляными столбами недалеко от фонаря…»

      Он быстро перешёл к новому отдалённому музею, махнул рукой экскурсантам, мол, идите сюда, за мной, и недовольно громко обратился к двум остановившимся, как вкопанные, двум бандитам:

      – Что вы там остановились, как вкопанные? В соляной столб превратились что ли? Я вас предупреждал, что экспонаты руками не трогать, администрация музея за эти выходки будет штрафовать после составления протокола…

      Пётр, рассекая толпу экскурсантов, рванулся к застывшим двум обалдуям-бандитам, с извинительными гримасами. Мол, мы руками ничего здесь не касались, вообще, руки в карманах держали, яйца чесали и щупали. Публика глядела на этих двух бандитов с ненавистью, надо же, выискались наглецы такие, что экспонаты руками трогают. Один дедок не выдержал и рявкнул в рожи застывших соляными столбами злодеев:

      – Не только штрафовать надо за это