Охотник за нечистью и Похититель душ. Анастасия Видана

гигантское усилие, Венельд попытался открыть глаза и оглядеться. Были же у него глаза, в конце концов? Плавающую под веками багровую тьму молнией пронзил ослепительный свет, ударил прямо в мозг, выжег немногие вялые мысли, что только-только начали там зарождаться, полыхнул на прощание – и исчез, вновь погрузив мир в вязкую гулкую темноту.

      В следующий раз Венельда привёл в себя всё тот же шёпот. Он зацепился за слабые шелестящие звуки, напряг слух. Ему казалось очень важным суметь разобрать слова.

      «Свияж, – раздалось вдруг в голове вполне отчётливо, – он нужен живым. Выведай для меня его имя! Любым способом, обманом, уговорами, пытками – выведай, Свияж. Он будет служить мне. Он слишком силён, чтобы позволить ему умереть. Я не слышу его сейчас, Свияж. МНЕ НУЖНО ИМЯ!»

      Имя… Что-то важное было связано с этим словом, вот только что? Додумать мысль Венельд не успел. Боль возвратилась внезапно, обрушилась на него, словно лавина, оглушая, ослепляя, лишая возможности двигаться и дышать. Он осознал себя лежащим на земле – узловатый корень упирался в лопатку, пахло пробуждающимся ото сна лесом, где-то в отдалении тренькала какая-то птаха. Голова нещадно болела, перед глазами висела багровая пелена, и не было никакого невесомого потока, напротив – тяжёлое непослушное тело никло к земле, исковерканное, измученное, лишённое сил.

      Шёпот в голове стих, стоило только Венельду прийти в себя. Что это было? Он вспомнил окутанную ночной темнотой поляну, отблески костра и сваленные в кучу коряги, отдаленно напоминающие человеческие тела. Наёмники! Он шёл за ними. Семеро мужчин и похищенная ими девушка, вот кого он искал, но нашёл только их главаря, одиноко сидящего у костра на лесной поляне. Разрозненные воспоминания постепенно складывались в одно, в висках стучало, затылок наливался невыносимой тяжестью, безумно хотелось пить. Венельд лежал с закрытыми глазами, восстанавливая картину произошедшего и стараясь ни жестом, ни вздохом не показать, что очнулся.

      Мир вокруг понемногу обретал очертания. От земли тянуло холодом, и трава была мокрая от росы – получается, солнце ещё только вставало и пока не грело, оглядывая свои владения и набираясь сил. Догорающий костёр уже не давал тепла – от него пахло золой, значит, он умирал. Рана на бедре саднила, но это не шло ни в какое сравнению с болью, грызущей виски. Ремня на поясе не было, выходит, до зелий и оружия пока не добраться. А рядом с Венельдом находился кто-то живой – он был не один на этой поляне.

      Тревожный крик сокола разорвал тишину сонного утра, едва не заставив Венельда вздрогнуть. Дарвел! В голове тут же прояснилось, и всё встало на свои места: битва с наёмником, догадка про его порабощение – кто ведает имя, тот заберёт себе душу! – голоса в голове, кружащий над поляной сокол, ранение, тьма разом промелькнули перед мысленным взором Венельда. По какой-то причине тот, кто забрался к нему в голову, вдруг перестал слышать его мысли, зато он, Венельд, сумел подслушать приказ, отданный наёмнику его таинственным господином. И имя, он узнал имя – то самое, тайное,