Расческа для Лысого. Мария Зайцева

легко, – у меня внутри все обмирает от его спокойного, дружелюбного тона. Тварь! Вот тварь! – Только вот проблема, парни…

      Он замолкает и смотрит на них. Я его взгляда не вижу, потому что он как раз в этот момент разворачивает мою тушку, легко прижимает к себе спиной и нагло лезет лапать грудь. Я дергаюсь и во все глаза смотрю на изменившиеся лица парней. Так, словно им внезапно страшно стало.

      – Так вот, – продолжает он, обстоятельно и грубовато лапая меня. Прямо поверх ткани майки. А, учитывая, что лифчик под такое не предусмотрен, то полное ощущение, что за голую грудь хватает. И это отчего-то… Странно. – Эта девка моя. Она стоит дорого. И, если ее делить, то бабки за нее тоже делить надо. С вас по три косаря зелени, мальчики.

      – Ты чего, дядь? Еба***ся? – изумляются парни, шагая так же синхронно, как до этого, но только теперь уже назад.

      – Ты сомневаешься, что эта баба может стоить девять косарей? – очень сухо и все так же спокойно уточняет мужик, а пальцы его находят мой сосок под тканью, сдавливают, и я чувствую, как колени дрожат. От ненависти, наверно. И омерзения. – Или ты мне предъявляешь, что я херню говорю?

      – Нееее…

      – А какого хера ты тогда пасть раскрываешь? – рука опускается ниже, ныряет под майку на голый живот и рывком дергает меня назад, впечатывая в твердое тело. И оно, сука, твердое и там тоже. И от этого еще страннее, учитывая, что я мозгом понимаю, что двигаться сейчас нежелательно. Что надо, как и положено тупой овце, стоять смирно и ждать решения вопроса. А то, что этот мужик умеет решать вопросы, я уже поняла. И эти дегенераты, кажется, поняли, судя по их диким взглядам, на кого попали. Так им и надо, скотам! Меня затапливает нелепое совершенно в данной ситуации торжество, и я ничего не могу с собой поделать. Откидываю голову назад, демонстративно упираюсь затылком в крепкое плечо мужика, позволяя ему наглаживать свой голый живот, и улыбаюсь презрительно придуркам. Знаю, что тупо. Но очень хочется. Прям очень.

      Мужик понимает меня сразу же, потому что ладонь его скользит вниз, за кромку шорт, поддевая трусики. И это волнует. И вся эта ситуация тоже волнует. Очень прикольное ощущение. Возможно, потом я буду жалеть. Но сейчас я в кайфе.

      – Ладно. Я сегодня добрый, – завершает мужик, прижимая меня к себе еще сильнее, – по две штуки с носа – и свободны.

      – Да ты че, дядь? – изумляются придурки, – за че?

      – За гнилой базар. В следующий раз будете знать, как пасть открывать, не зная человека. Бабки завтра, сюда. Отдадите Пилоту для Миши Лысого.

      И, судя по вытянувшимся рожам дебилов, они в курсе, кто такой Пилот. И кто такой Миша Лысый. И понимание того, как они попали, постепенно проступающее на физиономиях – отдельный вид кайфа для меня. За одно это я готова простить мужику его наглые лапы в своих трусах. Тем более, что у него очень даже нехило получается ими там управлять.

      – Свободны, мальчики, – милостиво отпускает мужик офонаревших дураков. И они уходят. И Урсулу с собой не берут. Просто идут мимо, не оборачиваясь,