Возьми удар на себя. Фридрих Незнанский

крашеную блондинку, явно за тридцать… Впрочем, вкусы у людей могут меняться, а у Карякина денег для удовлетворения своих прихотей вполне достаточно!

      Турецкий кивнул, отметив про себя, что, несмотря на дружбу, Елена Николаевна Кожевникова, видимо, не сочла нужным сообщить подруге, кого именно «приволок» с собой на роковой банкет бизнесмен. И задал следующий вопрос:

      – Получается, часть гостей вы либо не знали, либо знали плохо?

      – Я отлично знаю всех, кому передала приглашения лично, а это не менее десяти человек. Каждый волен был привести с собой на выставку любое количество гостей, но на банкет – только одного, так сказать, самого близкого. Из этих близких я совсем не знаю человек пять. Остальных знаю плохо… Ну, как, например, тех двух девиц, подружек авторов: знаю, что одну зовут Лиза, вторую, кажется, Вика, видела их несколько раз – и все. Знакомиться поближе просто нет смысла, по моим наблюдениям, подружки у нынешней молодежи, так же как и бойфренды, меняются чаще, чем солнышко всходит-заходит… Всех не запомнишь. Я могу перечислять дальше?

      Александр Борисович кивнул, и Голдина продолжила, старательно перебирая в памяти по возможности всех участников банкета, коих в итоге оказалось не так уж много. Александр Борисович знал, что в вечер гибели Кожевникова в банкетном зале собралось восемнадцать человек. Сейчас он преследовал иную цель: ему хотелось услышать, кому из них какую характеристику даст хозяйка галереи, прежде чем начать беседовать с попавшими в свидетели гостями лично. Кто из них, с точки зрения Голдиной, более всего подходит на роль убийцы?.. В том, что убийца был участником этой тусовки, сомневаться не приходилось – оставалось только огорчаться, что вычислить его по горячим следам не удалось, несмотря на то что опрашивали всех там, на месте, не по разу, до самого утра… Опрашивали специалисты совсем не слабые! М-да…

      – Людмила Иосифовна, – Турецкий вздохнул, – давайте попробуем, так сказать, реконструировать сам момент убийства Кожевникова… У вас, как у человека, связанного с живописью, должна быть хорошая зрительная память. Пусть вас не смущает, что на этот вопрос вы уже отвечали в тот вечер… Вдруг всплывет еще какая-то важная деталь? Тогда вы, насколько понимаю, были в шоке…

      – Да, конечно, – кивнула Голдина. – Возможно, что-то и припомнилось, естественно, я эти два дня постоянно думала о Сергее, о Лене…

      – Начните с момента, когда Кожевников подошел к бару за коньяком…

      – А вот этого я как раз и не видела, – возразила Людмила. – Я вообще вошла в банкетный зал последней, потому что дожидалась, когда обычные посетители покинут галерею, и отдавала охране кое-какие распоряжения… Выставка прошла даже лучше, чем я ожидала, народу было довольно много, хотя афишу я вывесила для начала всего одну – у входа. Ну, конечно, обзвонила знакомых… Словом, когда вошла в зал, думала о своем, вполне удовлетворенно… И тут ко мне подошла Лена – уже с коктейлем. Вероятно, и Сергей успел к тому моменту взять что-то в баре… Я его увидела, собственно, в тот момент, когда он поздравлял авторов… У меня сложилось