Когда мертвые заговорят. Вики Филдс

спиной о стену и подняла голову к потолку, прикрыв веки. Нет, это имело значение. Дэйзи Келли родила дочь в конце сентября, у нее вторая группа крови, у нее аллергия.

      Приступ снова накатил. Почувствовав, как внезапно перехватило дыхание, я закашлялась, распахнув глаза. Лихорадочно дотянувшись до контейнера с таблетками, я положила одну на язык. Облегчения не наступило. Подергав воротник свитера, я сосредоточилась только на дыхании. В следующее мгновение зазвенел будильник, и я лишь спустя несколько долгих секунд вспомнила о том, что доктор Арнетт дал мне времени до девяти вечера. Значит, пора смываться, иначе он разъярится.

      Вдруг эта мысль, что я боюсь гнева куратора, развеселила меня. Не в силах сдержать смех, я, тупо хихикая, побрела к двери. Прежде чем выйти из подвала, я расправила плечи, пригладила волосы, собранные в хвост, вытерла щеки. Они почему-то были влажными. Не знаю, почему – я не плакала. Я не должна была плакать, ведь ничего не случилось. Все хорошо. Все хорошо.

      Все хорошо, Кая, – в последний раз приказала я себе, затем вышла в коридор и закрыла дверь на ключ. Прощаясь с охранником, я заметила, как он странно косится в мою сторону. Что такое, в чем дело? У меня что, синяки на лице, или странная прическа, или я наизнанку надела свитер?

      Или он догадывается, что я – дочь монстра, дочь Криттонского Потрошителя?

      Нет, возможная дочь.

      – Все нормально? – охранник нахмурился, и я поняла, что это я пристально смотрела на него. Я кивнула и быстро пошла по коридору, минуя процедурные, кабинет физиотерапии, лифты, медсестринскую.

      Зазвонил телефон, и я рывком достала его, ожидая судьбоносного знака. Но звонил всего лишь доктор Арнетт. Поняв, что я не стала нарушать слово и уже ухожу из больницы, он поспешно пожелал мне доброй ночи и отключился. Я закинула мобильник в карман штанов и бегом бросилась к синему автомобилю, припаркованному на автостоянке для персонала больницы. Поскользнувшись на гололеде, я успела ухватиться за ручку дверцы, но все же приложилась коленом об асфальт. Охнув от боли, я забралась в салон, дрожащими пальцами повернула ключ в замке зажигания и включила печь. Только после этого вспомнила, что куртка и шапка остались в больнице. Может, поэтому все так косились на меня, когда я уходила?

      Схватив зеркало заднего вида, я повернула его на себя и всмотрелась в свои глаза. Карие. Кажутся черными. У Дэйзи Келли тоже были карие глаза, но совсем другие, так? Глаза у нее со светлыми крапинками, они ассоциировались у меня с тигриными.

      Я вернула зеркало в прежнее положение, мысленно прикрикнув на себя за то, что продолжаю нас сравнивать. Это ложь. Она не моя мать. Мою маму зовут Мэгги, а не Дэйзи. Я прокручивала в голове это утверждение раз за разом, но мозг все равно вытаскивал из недр памяти другие странные совпадения.

      Например, я вспомнила, что в дневнике Дэйзи так и не упоминалось мамино имя. Читая его, я еще подумала, что раз они не были подругами, то у мамы должна была быть веская причина, чтобы начать искать Криттонского Потрошителя. Я не могла понять ее мотивов. Но теперь понимаю. Она хотела найти его до того, как