Черная эстафета. Владимир Васильев

дело, сто раз проверено.

      Но таможенники все равно не угомонятся, потому что на них давит начальство, а на таможенное начальство – руководство колонии и так далее… Дурацкая ситуация. Дурацкая и безвыходная. А страдают всегда простые смертные вроде Войцеха.

      В первом грузовом отсеке свайги ненадолго задержались на пороге.

      – М-да, – интер-аналог сего полувздоха-полувосклицания состоял из двух шипящих, на радость свайгу-сержанту. И он с удовольствием прошипел. – Не густо груза. Или у тебя во втором отсеке груз?

      – Второй вообще пуст, – ответил Войцех с нехорошим предчувствием. – Я везу только это.

      И он указал на одинокий саркофаг посреди пустого, похожего на ремонтирующийся спортзал, отсека.

      Свайги дружно подошли поближе; охранники замерли, а сержант неторопливо обошел кругом саркофага.

      – Что это такое? – спросил он с явными признаками просыпающегося интереса.

      – Груз, – пожал плечами Войцех. Ему было плевать, понимают человеческие жесты эти настырные ящерицы или нет. – Мне платят, я везу.

      Свайг словно и не заметил дерзкого – самую малость, но дерзкого ответа.

      – Что там внутри?

      Он переводил взгляд с саркофага на Войцеха и обратно.

      – Что внутри?

      – Понятия не имею, – на этот раз Войцех развел руками. – В условия фрахта входит пункт, что я не должен интересоваться содержимым. И уж точно не должен лазить внутрь. Видите, опечатано? Я и не лазил.

      Свайги дружно вытаращились на печати и ниточку. Вероятно, их повеселила такая эфемерная защита от вскрытия. Но охранникам явно полагалось молчать, даже тому, с полосой на мундире, а таможенники рангом пониже не осмеливались перебивать сержанта.

      Сержант потоптался еще некоторое время у саркофага, потом с опаской его потрогал. Войцех даже повеселился в душе – чешуйчатая рука свайга неожиданно гармонично выглядела на фоне чешуйчатого саркофага. Только цветом рука и материал, из которого был сделан саркофаг, отличались. Тело свайга было серо-зеленым, а поверхность прямоугольного ящика – темно-серой с едва уловимым красноватым оттенком.

      Наверное, сержант тоже почувствовал странное тепло, потому что у него вдруг изменились движения. Какой-то даже намек на пластику прорезался – до сих пор он двигался как огромная лягушка, резко и отрывисто. Он медленно обернулся к своим коллегам-патрульным и быстро прошелестел что-то на языке свайгов. Пучеглазый помощник тут же выудил из кармана продолговатый стержень (коммуникатор, наверное) и быстро-быстро зашелестел уже в него.

      «С катером, наверное, совещается… Или в центр свой о находке докладывает, – угрюмо подумал Войцех. – Что ж они ко мне прицепи лись-то?»

      А свайги явно вознамерились тщательно просветить саркофаг – устанавливали на треноге портативный излучатель с рефлектором и плоским, как носовой платок, висячим монитором.

      – Эй-эй! – заволновался Войцех. – Вы что делаете? А вдруг излучение опасно для груза?

      Лягушачьи