Рождество приходит к нам. Рассказы и стихи для детей. Сборник

папа, не волнуйся, пожалуйста, а я сегодня отправляюсь на своем аэроплане через океан». Сравнительно с такими страшными словами, одеться потихоньку и выбежать на улицу – сущие пустяки. Лишь бы только, на его счастье, старый толстый швейцар не торчал в передней, а сидел бы у себя в каморке под лестницей.

      Пальто и шапку он находит в передней ощупью, возясь бесшумно в темноте. Нет ни гамаш, ни перчаток, но ведь он только на одну минутку! Довольно трудно справиться с американским механизмом замка. Нога стукнулась о дверь, гул пошел по всей лестнице. Слава богу, ярко освещенная передняя пуста. Задержав дыхание, с бьющимся сердцем, Даня, как мышь, проскальзывает в тяжелые двери, едва приотворив их, и вот он на улице! Черное небо, белый, скользкий, нежный, скрипящий под ногами снег, беготня света и теней под фонарем на тротуаре, вкусный запах зимнего воздуха, чувство свободы, одиночества и дикой смелости – все это как сон!..

      III

      «Дурные дети» как раз выходили из калитки соседнего дома, когда Даня выскочил на улицу. Над мальчиками плыла звезда, вся светившаяся красными, розовыми и желтыми лучами, а самый маленький из колядников нес на руках освещенный изнутри, сделанный из картона и разноцветной папиросной бумаги домик – «вертеп Господень». Этот малыш был не кто иной, как сын иевлевского кучера. Даня не знал его имени, но помнил, что этот мальчуган нередко вслед за отцом с большой серьезностью снимал шапку, когда Дане случалось проходить мимо каретного сарая или конюшни.

      Звезда поравнялась с Даней. Он нерешительно посопел и сказал баском:

      – Господа, примите и меня-а-а…

      Дети остановились. Помолчали немного. Кто-то сказал сиплым голосом:

      – А на кой ты нам ляд?!

      И тогда все заговорили разом:

      – Иди, иди… Нам с тобой не велено водиться…

      – И не треба…

      – Тоже ловкий… мы по восьми копеек сложились…

      – Хлопцы, да это же иевлевский паныч, Таранька, это – ваш?..

      – Наш!.. – с суровой стыдливостью подтвердил мальчишка кучера.

      – Проваливай! – решительно сказал первый, осипший мальчик. – Нема тут тебе компании…

      – Сам проваливай, – рассердился Даня, – здесь улица моя, а не ваша!

      – И не твоя вовсе, а казенная.

      – Нет, моя. Моя и папина.

      – А вот я тебе дам по шее, тогда узнаешь, чья улица…

      – А не смеешь!.. Я папе пожалуюсь… А он тебя высекет…

      – А я твоего папу ни на столечко вот не боюсь… Иди, иди, откудова пришел. У нас дело товариское. Ты, небось, денег на звезду не давал, а лезешь…

      – Я и хотел вам денег дать… целых пятьдесят копеек, чтобы вы меня приняли… А теперь вот не дам!..

      – И все ты врешь!.. Нет у тебя никаких пятьдесят копеек.

      – А вот нет – есть!..

      – Покажи!.. Все ты врешь…

      Даня побренчал деньгами в кармане:

      – Слышишь?..

      Мальчики замолчали в раздумье.

      Наконец сиплый высморкался двумя пальцами