Литтектив. Татьяна Олеговна Волкова

и и лифтами, мгновенно возносящими посетителя на любую высоту. В доме Ричарда Харриса было всего два этажа. На первом этаже располагались кухня, прихожая и столовая с просторной верандой, выходящей в сад, на втором этаже спальня, рабочий кабинет и библиотека. В дом из сада вели всего две ступеньки. Над черепичной кровлей возвышалась самая настоящая труба с флюгером – Харрис любил топить камин. Вокруг дома за витой оградой цвела сирень, вдоль дорожки росло несколько яблоневых и вишневых деревьев.

       Из окон небоскребов дом мистера Харриса выглядел превосходным УЧАСТКОМ. Лакомым кусочком под застройку, способным принести миллионы тому, кто первым догадается снести хрупкие кирпичные стены и возвести на освободившемся месте замечательный, красивый и современный небоскреб, весь из стекла и алюминия. И очень многие обломали зубы, пытаясь выпихнуть с насиженного места чудаковатого ветерана космофлота. Кроме скверного характера, вызывающей огненно рыжей бороды и полного комплекта медалей "герой галактики" мистер Ричард Харрис имел колоссальный авторитет в финансовых кругах, позволяющий плевать на предприимчивых обитателей небоскребов с высоты своего состояния.

       Харрис работал в саду. Выставив вперед свою бороду, словно флаг, он шаркал по дорожке допотопной метлой из прутьев, аккуратно выравнивая розовый гравий. Кусты уже были подстрижены, и обрезанные ветки Харрис сложил кучей рядом с дорожкой.

       В конце улицы, совершенно пустынной на этом уровне, показался огромный черный пес. Он несся по самодвижущимся тротуарам, начисто игнорируя разметку. Перед домом Харриса пес подобрался и прыгнул, разом перемахнув полтора десятка метров. Тротуар перед невысокой калиткой, ведущей к дому, был настроен на движение ОТ ДОМА. Таким образом, Харрис разом избавлялся от грязи, нежелательной корреспонденции и ненужных посетителей. Перед калиткой пес издевательски завис в воздухе и нажал лапой на звонок. Харрис отставил метлу и с любопытством покосился на дом, откуда донеслась мелодичная трель колокольчиков. Пес в упор уставился на Харриса и громко рявкнул. Харрис вздохнул, положил метлу на кучу сучьев и пошел открывать.

       Едва только оказавшись на дорожке, пес повалился на землю и капризно задрыгал длинными лапами

      – Боже мой! Харрис! Я так устал, так измотан!

      – Разумеется, вы устали и перенервничали, Холмс! Исследовали место преступления, затем долго носились по пригороду, вынюхивая запахи, и разумеется, приехали ко мне на монорельсе.

      – Но как вы узнали, Харрис?

      – Элементарно, Холмс! Так изуродовать ухо собака вроде вас может только в автоматическом вагончике, справа от компостера.

       Они прошли в дом.

       Холмс подошел к зеркалу и озабоченно уставился на свое ухо:

      – Да, действительно, Харрис, все очень просто. После того, как вы объяснили. Проклятый компостер. Ненавижу, все эти приборы, которые уверены в том, что умнее вас, угадывают все ваши желания и лучше знают, как лучше. Представьте, он пытался почистить мне ботинки! Ботинки, Харрис! Ненавижу автоматику!

      – Странно это слышать от автоматического пса, Холмс

      – Сколько раз вам повторять, Харрис, я не автомат, а высококлассный многофункциональный кибернетический организм с развитым интеллектом! Мой метод индукции, дедукции и дифференцированного анализа позволяет мне распознавать малейшие колебания курса валют. Я гораздо богаче вас, Харрис.

      – Так что привело вас, Холмс?

      – Вы помните дело об убийстве дворецкого?

      – Вы имеете в виду, когда лорд Гамильтон убил дворецкого после того, как застукал его в постели со своей женой, а потом пытался списать его исчезновение на инфляцию?

      – Именно! Так вот. У дворецкого были сбережения. Весьма солидные сбережения, надо заметить, поскольку он оказался сыном раджи.

      – Надо же! – вежливо удивился Харрис. -И что?

      – А то, что в лучших традициях своего семейства он спрятал сундучок с сокровищами где то на территории поместья, а этот болван, сэр Гамильтон, отказывается разговаривать со мной. Он, видите ли, не может говорить с собакой! Невежа! – Холмс раздраженно укусил себя за кончик хвоста.