Морион. Литтмегалина

карства. Почти полный блистер завалявшегося с прошлого года жаропонижающего, антисептик в бутылке с распылителем и смятый пластырь. Все. Ни единой таблетки обезболивающего. Ничего удивительного: он не мог вспомнить, когда у него что-либо болело, так давно это было. Сейчас головная боль застала его врасплох.

      Айла бросил взгляд на часы. Без десяти два. Он проспал около четырех часов. Следует либо вернуться в постель, либо что-то надеть. Он уже дрожал от холода. Вместе с потоками пробирающего до костей ледяного воздуха в раскрытую форточку проникал запах свежести и обновления. Айла посмотрел наружу и увидел, что все засыпало первым снегом. Тоннами, тоннами снега. Было третье ноября.

      Осень выдалась с изрядной придурью и не переставала радовать. Вплоть до середины сентября продержалась аномальная, до тридцати градусов, жара без единой дождинки, приведшая всех в полное изнеможение. Листья сыпались с деревьев, сухие и хрусткие, как оберточная бумага. Жара стала косвенной причиной крупного возгорания в лесном массиве, в результате чего всю южную половину Торикина затянуло дымом, наполнившим воздух ядовитыми примесями. Создавшаяся обстановка ослабляла слабых, раздражала раздражительных, омрачала мрачных и делала нормальных людей несколько менее нормальными. С последствиями чего Айла каждый день сталкивался на работе.

      Потом внезапно ударил холод. В течение пары недель температура рухнула до нулевой отметки, поразив метеорологов и метеозависимых. И вот теперь заявилась зима – раньше положенного срока и с крайне решительным видом. Айла задумался, чем это чревато. С одной стороны, монохромное спокойствие зимы его привлекало. С другой стороны, зимой становилось меньше отвлекающих факторов и меньше физической активности. У людей появлялось время посидеть и подумать. И иногда при этом они могли услышать что-то, что принимали за свои мысли, но что их мыслями не являлось.

      Возвращаясь в спальню с намереньем одеться, Айла услышал серебристый звонок своего мобильного. Номер был не из списка контактов.

      – Да?

      – Это Бейирус. Ты не спишь? Надо же, какое чудесное совпадение.

      – Потрясающее, – согласился Айла, потирая висок. Гвоздь боли доковырялся до мозга.

      – Приезжай на вызов.

      Отодвинув от уха телефон, Айла бросил взгляд на дисплей, уточняя время.

      – Мой рабочий день начнется через семь часов. И три минуты.

      – Не будь формалистом, будь гуманистом. Вообще мы ждем Лейфуса, но он застрял на другом вызове в целой вечности езды от нас, и все идет к тому, что, если ты не спасешь нас, мы протопчемся здесь до утра.

      – Где – здесь?

      – В твоих лесах. Тут рядом – минут пятнадцать от силы. Видишь? Одно счастливое совпадение за другим. Это тебе знак, что ты должен поехать.

      – Даже если и пятнадцать, так-то в нормальную погоду.

      – Ладно тебе, не разбухай. Дело плевое. Нам и Лейфус-то не нужен, я сам разберусь, но без управомоченного закрыть выезд мы не можем, ты знаешь. Приедешь, поставишь подпись. И обратно баиньки.

      – Ладно, – согласился Айла после короткого раздумья. – Куда конкретно ехать-то?

      Почему бы, действительно, не помочь коллегам. Все лучше, чем слоняться среди ночи по дому. Да и свежий воздух теоретически должен пойти его агонизирующей голове на пользу. Айла быстро натянул джинсы и первый попавшийся свитер (зеленый с красными оленями), разыскал щетку для чистки машины от снега (гаража при доме не было), набросил куртку и вышел.

      Пустое шоссе, занесенное мерцающим в свете фар снегом, создавало ощущение, что все это не иначе как сцена из фильма. Или сон. Снег продолжал падать, белыми мотыльками ударяясь о стекло. Стоило Айле съехать с шоссе на лесную дорогу, как начались проблемы, и лишь каким-то чудом ему удалось не увязнуть и даже достигнуть пункта назначения менее чем за сорок минут. Ноябрьский снегопад наконец прекратился, решив, что на сегодня набедокурил достаточно. Морщась от копошащейся в черепе боли, Айла выбрался из машины и окинул взглядом небольшой ничем не примечательный двухэтажный дом из серого кирпича, освещенный снаружи парой тусклых фонарей. Ощущение сна усилилось.

      Из дома выглянул Бейирус, криминалист, сонный и недовольный. Айла поднял ладонь в знак приветствия. Бейирус кивнул, не вынимая руки из карманов белого рабочего комбинезона. У Бейи были льдисто-серые глаза с отливом в голубой и белые мелкие зубы. Волосы он укладывал гелем на косой пробор. Блондинистые, они были светлее, чем волосы самого Айлы, которые в зависимости от освещения можно было принять за пепельные или русые.

      Айла не то чтобы хорошо знал Бейи, но пару раз выпивал с ним в одной компании. Несмотря на вид прилизанного мальчика из порядочной семьи, стоило Бейи приложиться, как он начинал нести такую похабщину, что диву даешься. Айла слышал, что криминалист любит подвизаться в отделе внешних коммуникаций, где работает много девушек, цепляя недостаточно о нем наслышанных или же достаточно похотливых, чтобы согласиться, несмотря на шлейф его связей.

      – Дернули почем зря, – буркнул Бейи. – А дело не наше. В полиции и разбираться не стали, сразу перебросили